пещеры: длинноногие, с маленькой грудью, только-только вышедшие из подросткового возраста, облаченные в паутинчатые тонкие одежды — привлекательные, как божьи коровки, и такие же равнодушные. Наша барка дрейфовала в середине самого большого канала из всех, что я когда-либо видел, скорее даже — целого озера с дюжиной островов, соединенных качающимися подвесными мостиками. Сквозь туманные облака пробивались мягкие, теплые солнечные лучи, и мне показалось, что я слышу звуки лютни. Или цимбал.
Аврил собрала свои длинные волосы в высокую прическу и по уши погрузилась в пергамент, испещренный чернильными окружностями, касательными и секущими в сопровождении старомодных геоцентрических символов планет, какие часто встречаются в шарлатанских гороскопах. Хриплый сердитый голосок за моей спиной произнес:
— Суеверна, как кошка, и вовсе не в лучшем смысле этого слова!
Старый мерзавец с деланной неохотой потянулся на руках у Мэйбиллин. Я автоматически протянул руку, чтобы почесать Когтяру за ухом, но при виде когтей и зубов одумался.
— Добрый день, Август, — сдержанно поздоровалась его хозяйка (или, наоборот, питомица?). — Теперь, когда ты наконец здесь, уверен, что больше не убежишь от нас сломя голову?
— Привет, сестричка. У меня есть парочка неотложных вопросов по поводу твоего друга, Джеймса К. Фе-ни…
— Тишина, пожалуйста, — хором сказали все девушки-служанки, их голоса разнеслись над нашей баркой и достигли островов. Я закрыл рот; у меня по спине побежали мурашки. Отличное шоу. Аврил поднялась из-за стола, держа в руках манускрипт.
— Джан присоединится к нам через минуту, и мы подумали, что следует собрать вас всех вместе ради столь важных новостей.
— Кончай кудахтать! — проворчал Когтяра, но если Аврил и услышала его, то не сочла достойным ответа.
— Мы приближаемся к свершению беспрецедентного чуда, — сообщила Сибил. — Деций в своем закрытом пространстве-времени ожидает рождения Ангелов, и час уже близок. Джан, как я сказала, возвращается из недр космоса с новостями со звезды Ксон. Наши противники в Состязании явно предчувствуют надвигающийся кризис — атаки деформеров возобновились с невиданной яростью. А сегодня, согласно моим вычислениям, — она помахала свитком, затем Ткнула им в мою сторону, — мы узнаем, что в нашу семью входит еще один член, наш брат Август.
Всеобщее бормотание. Я смотрел на хмурящиеся, кивающие, улыбающиеся (лживо?) лица моих вновь обретенных родственничков. Джулс поднял руки и начал хлопать, его примеру последовал еще кто-то, и наконец все они приветствовали меня приглушенными аплодисментами.
— Всему свое время, — произнесла Аврил, одобрительно кивнув мне. — Я только что узнала от Септимуса, что наш младший и в общем-то неожиданный брат взломал печать онтологической системы Ксон-калибра.
Опять этот Ксон! Что за чертовщина?
Для некоторых слова Аврил оказались новостью. Джулс, по крайней мере, на секунду потерял хладнокровие и побледнел. Я наградил его кривой ухмылкой и подмигиванием.
— И отлично справляется с ней! — прогремел рядом со мной голос Тоби, его рука твердо сжала мое левое плечо. Я коснулся пальцев брата своей правой — непривычно и все еще пугающе — могучей рукой, потом опустил ее, чтобы найти ожидающую ладонь Лун, ощутил сочувственное пожатие.
— Спасибо, Тоби. Аврил, что такое звезда Ксон и на фига она нужна?
Ответом мне послужил всеобщий смех. Хохотали даже завистники.
— Давайте, завалите парня кучей говна, — проворчал Когтяра и легко спрыгнул с рук Мэй на шелковые подушки. Я заметил, что, несмотря на показную беззаботность, он все время косится на воду, явно ожидая подвоха.
— Ага, наш юный Парсифаль задал верный вопрос! — произнес незнакомый, слишком выразительный, словно у актера, голос. Совершенно голый, дочерна загорелый мускулистый мужчина с фацией гимнаста шагнул ко мне, протягивая руку: — Я — Марчмэйн. Ты загадал загадку, которую мы все горячо желаем разгадать.
Господь всемогущий, сколько их еще? Я приветствовал его, сказав:
— Я — самый несведущий пассажир в лодке, Марчмэйн. Только и могу, что задавать вопросы. Ну, и еще открывать Schwelle-толчок, если кто-нибудь добрый сообщит код.
Вновь смех, на этот раз более дружелюбный. Молодая девушка вложила в мою свободную руку бокал с искрящимся шампанским, двинулась дальше, овеваемая крыльями легкого шифона. Я заметил, что все остальные уже держат бокалы. Марчмэйн поднял свой к скрытому облаками солнцу:
— За наш крестовый поход за кодом Ксон!
В ответ все чокнулись, выпили. Я тоже, не придумав ничего лучшего, отхлебнул большой глоток и придвинулся поближе к Марчмэйну, немного смущенный его наготой. Однако он держался с достоинством моего психованного школьного дружка Джеймса Давенпорта, Даверса в платье и туфельках с помпонами, которого чем-то напоминал.
— Марчмэйн, никто не отвечает на мои прямо поставленные вопросы, — я продемонстрировал ему гравированную ладонь своей правой руки. — Прошлой ночью какой-то кристалл нового поколения из арсенала Септимуса втравил в меня эту проклятую штуковину. И теперь я могу делать радиоактивные дырки в сплошном железобетоне, точно какой-нибудь чертов герой комиксов — вместо того чтобы отправиться домой и убедиться, что моя бедная престарелая тетушка Тэнзи жива и в безопасности. Я отлично понимаю, что вы, ребята — ну, по крайней мере, некоторые из вас — устроили мне суровый курс выживания… — я прервался, чтобы глубоко вдохнуть. Марчмэйн вежливо ждал продолжения. — И если бы не моя очаровательная новая подружка Лун, я бы уже давно свалил. Послал бы всех на. Слышал такое выражение? Мне чертовски надоело, что со мной обращаются, как с идиотом. Я отлично знаю, кто такой Парсифаль, в свое время я прослушал парочку опер Вагнера, но вот про звезду Ксон там точно ничего не было, поэтому, прежде чем я найду очередной выход и нассу на прощание на коврик, предлагаю сказать мне что-нибудь полезное, братец, что-нибудь более информативное, чем очередная кроссвордная подсказка.
Удивительно, как тихо может вести себя такое количество людей. Крошечные волны плескали в борта барки. Ветер хлопал парусом и флажками на мачте. Несколько ртов открылись, закрылись снова. Лун стояла, покачиваясь в такт лодке — бокал у губ, внимательные кобальтовые глаза прикрыты темными ресницами.
Джулс откашлялся.
— Суть ты уловил, Август. Дела, однако, остаются… запутанными. Но если ты сможешь сдержать свое любопытство еще на некоторое время, полагаю, все твои вопросы… А, вот и они! Добро пожаловать, сестрички!
Schwelle открылся на том месте, которое, как я только теперь понял, все время оставалось свободным, и на палубу шагнули две женщины, одна — в дорогущем наряде трофейной жены нью-йоркского Хозяина Вселенной Тома Вулфа, другая — в живописных уличных лохмотьях, какие можно встретить в Саус-Хьюстоне или в Виллидж. Если Лун источала темную, лучистою красоту, то эта неоготическая крошка казалось всего-навсего симпатичной, но что-то в ней такое было. Она мне сразу понравилась. Космонавтка. Святые небеса. Я только что вернулся из галлюцинаторного турне по четырем уровням Великого Космоса, однако сама мысль, что эта крутая цыпочка водит ракеты, заставила мои колени дрожать. Кстати, о космических героях из комиксов. Интересно, она надевает в своем звездолете прозрачный пузырчатый шлем?
— Командир Джан Зайбэк, без корабля, — представил Марчмэйн, — и Джуни, без нанороботов. Ваш брат Август. И, возможно, вы помните доктора Лун Кату Сарит Сагиру?
— Ты знаешь, — отозвалась леди из высшего общества, — кажется, мы ни разу не встречались. Конечно, я читала вашу книгу, доктор, потрясающее исследование модальных…
— Ну-ну, не время для магазинных светских бесед, дамы. Вы, наверное, умираете с голоду. Киски Аврил приготовили восхитительные канапе, — Марчмэйн взмахнул рукой, и перед нами очутился поднос с хрустящими горячими креветками в божественно легком тесте, а также очередная бутылка пузырькового пойла. Я радостно заработал челюстями.
