волны, темный мрак щеколд,на дне – ключи – медузы, в мерном хорепоют крюки, защелки, цепи, болт:все это – только море, только море.И все ж она стремит свой свет во тьму,призыв к себе (сквозь дождь, кирпич, сквозь доску).К себе ль? – О нет, сплошной призыв к тому,что в ней горит. Должно быть, к воску, к воску.Забор дощатый. Три замка в дверях.В нем нет щелей. Отсюда ключ не вынут.Со всех сторон царит бездонный мрак.Открой окно – и тотчас волны хлынут.Засов гремит и доступ к ней закрыт. (Рукой замок в бессильной злобе стисни.)И все-таки она горит, горит.Но пожирает нечто, больше жизни.Пришла лиса, блестят глаза в окне.Пред ней стекло, как волны, блики гасит.Она глядит – горит свеча на днеи длинными тенями стены красит.Пришла лиса, глядит из-за плеча.Чуть-чуть свистит, и что-то слышно в свистесродни словам. И здесь горит свеча.Подсвечник украшают пчелы, листья.Повсюду пчелы, крылья, пыль, цветы,а в самом центре в медном том пейзажекорзина есть, и в ней лежат плоды,которые в чеканке меньше дажесемян из груш. – Но сам язык свечи,забыв о том, что можно звать спасеньем,дрожит над ней и ждет конца в ночи,как летний лист в пустом лесу осеннем. 1963

* * *

Мои слова, я думаю, умрут,и время улыбнется, торжествуя,сопроводив мой безотрадный трудв соседнюю природу неживую.В былом, в грядущем, в тайнах бытия,в пространстве том, где рыщут астронавты,в морях бескрайних – в целом мире яне вижу для себя уж лестной правды.Поэта долг – пытаться единитькрая разрыва меж душой и телом.Талант – игла. И только голос – нить.И только смерть всему шитью – пределом. 1963

Окна

Дом на отшибе сдерживает грязь,растущую в пространстве одиноком,с которым он поддерживает связьпосредством дыма и посредством окон.Глядят шкафы на хлюпающий сад,от страха створки мысленно сужают.Три лампы настороженно висят.Но стекла ничего не выражают.Хоть, может быть, и это веществоспособно на сочувствие к предметам,они совсем не зеркало того,что чудится шкафам и табуретам.И только с наступленьем темнотыони в какой-то мере сообщаютармаде наступающей воды,что комнаты борьбы не прекращают;что ей торжествовать причины нет,хотя бы все крыльцо заняли лужи;что здесь, в дому, еще сверкает свет,хотя темно, совсем темно снаружи...– но не тогда, когда молчун, старик,во сне он видит при погасшем светеокрестный мир, который в этот мигплывет в его опущенные веки. 1963

* * *

Покинул во тьме постельи в темной прихожей встал.Рассвет озарил гостей,которых, признаться, ждал.Часто видел вдали.Чаще в местах пустых.Теперь вот они пришли,взяв с собой понятых. Тихо. В двух зеркалахтри голубых окна.Тихо во всех углахреют остатки сна.Пол с потолком связав,будто бы пряжу ткут.В рамку тем самым взяввсе, что творится тут. Тишь. Понятой прикрылдверь поплотнее, спит.Слышен лишь шелест крылредкий и стук копыт.В двух шагах от сегоснег заметает двор,Двое ищут того,кто для обоих вор. Пусть хоть в каждой грудичто-то чужое есть,жизнь не могла пройти,не намекнув на месть.Тихо, совсем одинроюсь в горсти монет.Глядит на меня блондин,а рядом стоит брюнет. Вот и проходит ночь.Я поднимаю взор.Оба уходят прочь.Снова смотрит во двор,как там витает снег,тот, кого не найдут,пусть хоть ищут весь векангел и дьявол тут. 1963

* * *

Стог сена и загон овечийи дальше – дом полупустой -как будто движутся навстречутому, что скрыто темнотой. Всего сто метров до оврага,который ткань свою прядети вскоре стены и оградупоглотит – года не пройдет. Хозяин-ветер неопрятен,безмолвно движется в тиши,и рябь холодных перекладинграничит с пустотой в глуши. Ушел и не спешит обратно.Все шарит меж чужих досок.А овцы трутся об оградуи осыпается песок. 1963

Телефонная песня

Вослед за тем последует другой.Хоть, кажется, все меры вплоть до лестиуж приняты, чтоб больше той рукойнельзя было писать на этом месте.Как в школьные года – стирал до дыр.Но ежедневно – слышишь голос строгий;уже на свете есть какой-то мир,который не боится тавтологий.Теперь и я прижал лицо к окну.О страхе том, что гнал меня из комнат,недостает величия припомнить:продернутая нить сквозь тишину.Звонки, звонки. Один другому вслед.Под окнами толпа, огней смешенье...Все так же смутно там, как ощущенье,что жизнь короче на один запрет. 1963

* * *

Шум ливня воскрешает по угламсалют мимозы, гаснущей в пыли.И вечер делит сутки пополам,как ножницы восьмерку на нули,и в талии сужает циферблат,с гитарой его сходство озарив.У задержавшей на гитаре взглядпучок волос напоминает гриф. Ее ладонь разглаживает шаль.Волос ее коснуться или плеч -и зазвучит окрепшая печаль;другого ничего мне не извлечь.Мы здесь одни. И, кроме наших глаз,прикованных друг к другу в полутьме,ничто уже не связывает насв зарешеченной наискось тюрьме. 1963

Ex oriente

Да, точно так же, как Тит Ливий, онсидел в своем шатре, но был незримоширокими песками окружени мял в сухих руках письмо из Рима.Палило солнце. Столько дней подрядон брел один безводными местами,что выдавал теперь померкший взгляд,что больше нет слюны в его гортани.Палило солнце. Ртутный столбик рос.И самый вход в его шатер угрюмыйпесок занес, занес, пока он думал,какая влага стала влагой слез. 1963

* * *

Зажегся свет. Мелькнула тень в окне.Распахнутая дверь стены касалась.Плафон качнулся. Но темней вдвойнетому, кто был внизу, все показалось.Была почти полночная пора.Все лампы, фонари – сюда сбежались.Потом луна вошла в квадрат двора,и серебро и желтый свет смешались.Свет засверкал. Намек на сумрак стерт.Но хоть обрушь прожекторов лавину,а свет всегда наполовину мертв,как тот, кто освещен наполовину. 1963(?)

Полевая эклога

Стрекоза задевает волнуи тотчас устремляется кверху,отраженье пуская ко дну,словно камень, колодцу в проверку,чтобы им испытать глубинуи захлопнуть над воротом дверку. Но нигде здесь не встретишь ведра,ни тарелки, ни банки, ни склянки.Пустота, ни избы, ни двора,шум листвы, ни избы, ни землянки.Сруб колодца почти до бедра,неумолчно кричат коноплянки. Остается возможность во тьмуна веревке с шахтерской корзиной,через блок перекинув тесьму,распростившись глазами с низиной,опуститься в «бадье» самомув глубину на полет стрекозиный. Пядь за пядью веревка из руквверх уходит, а звезд и не видно.Черный мох наползает вокругна венцы, так что все они слитнорастворяются в сумраке вдруг,меж собой разделенные скрытно. Но до дна не достать; и темно.Вот и новый порядок смещений:приближается сверху окно.Мимо тянущих
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату