Хелена вспыхнула:
– Одна из них смотрела на вас особенно пристально.
– Гм. Обязательно покажите мне ее, когда будете уходить, раз уж мы решили сохранить вашу добродетель. – Почему он должен говорить чушь, когда держит ее в объятиях? Он чувствовал, как ее сердце бьется совсем рядом. – Хочу сообщить вам, что даже если я и распутник, то, во всяком случае, не насильник.
– Я знаю. Я, может быть, и неопытна, но вовсе не наивна, – тихо ответила Хелена. Рэму пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не наброситься на нее, опровергая собственное утверждение.
Это правда. К сожалению. Для них обоих было бы гораздо лучше, если бы она оставалась наивной семнадцатилетней девочкой, которая не выезжала из поместья своего отца, которой поклонник ни разу не предлагал ничего страшнее тура вальса. Он хотел, чтобы она была девочкой, которой никогда не касались грязные желания и похотливые взгляды. Ему хотелось, чтобы ей не надо было скрывать свои мысли и чувства. В этом случае она ничего не знала бы о таких мужчинах, как он.
Но тогда она не была бы той женщиной, которую он хочет.
– Это мне известно, – сказал Рамзи вслух.
Хелена с облегчением вздохнула.
– Поверьте, что я, – она опять говорила искренне, – прекрасно понимаю, в каком трудном положении вы оказались. И очень благодарна вам за то, что ведете себя сдержанно.
Она наивно хлопала ресницами. Именно это и выдало ее.
Одна непростительная ошибка в талантливом спектакле.
– Браво! – воскликнул Рамзи с откровенным восхищением. – Превосходно! Если бы не последняя ошибка, то можно было бы считать, что вы сыграли свою роль безупречно. – Хелена взглянула на него с удивлением. – Но это хлопанье ресницами ... Право, я разочарован. Такой избитый прием. Это недостойно вашего таланта.
– Совсем не избитый, – возразила она, будто не понимая, о чем идет речь, – а старый и проверенный, даже, можно сказать, классический.
Несколько прядей выбились из ее прически. Рамзи смотрел на них, на ее тонкие ключицы, на скромное декольте и на белую, слегка порозовевшую кожу.
– И как часто он приносил вам успех? – поинтересовался он.
Хелена заметила, как сверкнули его глаза, но никак не отреагировала.
– Что? – Она рассматривала его, слегка приоткрыв губы. Ее губы казались мягкими и доступными. Что за роль она играет сейчас?
– Прекратите, – твердо потребовал Рэм. – Мы ведь уже перестали притворяться. Скольких ретивых джентльменов вам удалось охладить таким способом?
– А! – Она моргнула. – Ну, несколько ... Хотя ... немногим удалось зайти так далеко в своих ... – Она покраснела. – Ну, вы понимаете.
– Вероятно, я должен чувствовать себя польщенным?
Она улыбнулась, словно подтверждая, что именно так он и должен себя чувствовать.
– И как они себя вели, – заинтересованно спросил Рэм, – после того, как понимали, что держат в объятиях не соблазнительную женщину, а чопорную старую деву?
– Как правило, после этого они меня отпускали.
Эта девчонка заслуживает хорошего урока. Он злился на то, что она пыталась манипулировать им, что ей это удалось.
– Что ж, не стану вас разочаровывать. – И он разжал руки. Ее падение оказалось для нее совершенно неожиданным.
Беззвучно ахнув, Хелена приземлилась в облако кружевных и муслиновых нижних юбок, продемонстрировав изящные икры в шелковых чулках и зеленых шелковых подвязках. Прическа развалилась, и волосы упали ей на лицо.
Рамзи разглядывал ее, ожидая возмущения, гнева, даже слез, хотя он искренне надеялся, что последнего удастся избежать. Откинув блестящие белокурые пряди, она подняла к нему свое прекрасное лицо, которое уже не было спокойным. Он вдруг обнаружил, что Хелена ... хохочет.
– Туше! – со смехом воскликнула она.
Услышав коротенькое и веселое слово «туше», Рамзи Манро, несчастный дурак, понял, что он по уши влюблен в Хелену Нэш.
Глава 20
ПЕРЕМЕНА СОЕДИНЕНИЯ
Перемещение оружия из одной линии в другую
На лице Рэма появилось очень странное выражение. Хелена невольно вспомнила давнюю историю, когда она была еще маленькой девочкой. У отца была привычка оставлять на столе вазочку с конфетами, чтобы дети могли полакомиться в течение дня. И вдруг конфеты стали таинственным образом исчезать. Однажды полковник решил устроить засаду в маленькой буфетной, примыкающей к столовой. Он пригласил Хелену с собой. Им пришлось ждать целый час, а потом они увидели, как в приоткрытую дверь осторожно протиснулась мамина любимая болонка Майло.
Майло огляделся, запрыгнул на стол и принялся торопливо уничтожать сладости. В этот момент отец Хелены выпустил в зад воришке заряд сухого гороха из рогатки, которую прихватил с собой. Майло
