После небольшой паузы Эйприл услышала голос доктора Уинтера:
— Как приятно говорить с дорогой, любимой сестренкой! А я-то думал, ты умерла!
Эйприл почувствовала себя полной дурой.
— Прошу прощения…
— Не стоит. Я никогда особо не распространялся о своей семье в библиотеке. В отличие от тебя.
— Как самочувствие? — спросила Эйприл, решив сменить тему.
— Ну, в теннис буду играть не скоро,— ответил доктор Уинтер.— Но врачи, похоже, считают, что все будет нормально. А ты где?
— В аэропорту, скоро вылетаю,— ответила она.— Хочу помочь Августу.
— О, дорогая моя девочка,— проговорил доктор Уинтер, но отнюдь не ласково — скорее таким тоном, словно случайно сбил на машине собаку.— И каков твой план?
— У меня нет плана.
— Звучит так, будто все под контролем.
— Дело не в контроле, — сказала Эйприл. — Загвоздка в том, как поступить правильно. Но ведь вам об этом не так много известно?
— Так вот зачем ты позвонила! — усмехнулся доктор Уинтер.— Считаешь, я заслуживаю еще одной взбучки?
— Нет,— ответила Эйприл.— Считаю, что с головой у вас непорядок. И вместе с тем почему-то верю, что вы ненавидите орден дракона не меньше моего. А потому мне необходима ваша помощь.
— В чем?
— Ну, не знаю. Да во всем! У меня ощущение, будто я суюсь в раскаленную печь,— призналась она.— Очевидно, нужны какие-то средства защиты.
— Помнишь, что писал Толкин? «Не стоит сбрасывать со счетов живого дракона». Ты должна понимать, во что ввязываешься, Эйприл.
— А во что я ввязываюсь?
— Ты когда-нибудь читала «Хоббита»?
— Да. Мы с Чарли вместе читали, несколько лет назад.
— Помнишь отрывок, где Бильбо проникает в логово дракона? Помнишь, как он тогда испугался?
— Ну, вроде бы.
— Почему он испугался?
— Наверное, подумал, что дракон может раздавить его одной лапой как мошку. Или чихнуть, и тогда он сгорит заживо.
— Вот именно. Бильбо знал силу дракона,— сказал доктор Уинтер.— А тебе известна сила твоего дракона?
Эйприл призадумалась. В этом весь Уинтер. Всегда уклончив в ответах. Никогда не скажет прямо и с определенностью.
— Я знаю, что орден чрезвычайно опасен,— ответила она.
Доктор Уинтер рассмеялся.
— Да я вовсе не об ордене говорю!
— Тогда не понимаю…— пробормотала Эйприл.— О чем вы?..
— Ты только притворяешься, что не понимаешь. Это значит, что твой дракон жив. Живее не бывает. Не трать времени на пустяки, попробуй покопаться в собственной душе. Потому что, как и в случае с Бильбо, твоего дракона надо убить прежде, чем претендовать на сокровища.
— Но доктор Уинтер, я не…
— Извини, тебе пора. И мне тоже: только что вошла сестра со щедрой дозой перкоцетала, которая заставит меня замолчать, причем надолго.
И с этими словами он повесил трубку.
Эйприл уже жалела, что позвонила ему. Говорить с доктором Уинтером — все равно что оказаться в роли кошки, гоняющейся за солнечным зайчиком на обоях: сплошь красивые разноцветные вспышки, но никакого ощутимого результата.
Она убрала мобильный и закрыла глаза. Услышала, как взревели моторы, и они помчались по взлетной полосе, а потом поднялись к звездам. Эйприл даже вздремнула ненадолго. Она понимала: ей необходимо хоть немного отдохнуть, набраться сил перед грядущим испытанием.
И вот во сне, в полной темноте, она вдруг увидела два желтых глаза — они смотрели прямо на нее. Поначалу они показались совсем маленькими — две желтые светящиеся точки,— но постепенно росли, увеличивались, пока не заняли все пространство.
Это был дракон, о котором говорил доктор Уинтер. Не дракон из плоти и крови, но существо, которое сумело пробраться в самые сокровенные глубины ее сердца.
Она ощущала огненное прикосновение языка дракона, улавливала злобу в его дыхании. А затем вдруг, совершенно неожиданно для себя, она поняла: зверь настоящий. Она знала имя этого дракона.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Чарли сошел по трапу самолета.
— Никогда раньше не катался на лимузине,— сказал он, и глаза его радостно расширились при виде длинного черного автомобиля с гостеприимно распахнутой дверцей.
— Стало быть, день у тебя сегодня выдался удачный,— заметил Менг и забрался в машину следом за ним.
Чарли, оказавшись в салоне, немедленно стал обследовать каждый квадратный дюйм.
— А телевизор тут есть? — осведомился он.
— Боюсь, что нет,— усмехнулся Менг.— Но пусть тебя это не беспокоит. Нам будет чем заняться. Надо о многом поговорить.
— Это касается ФБР?
— Можно и так сказать.
А потом Чарли пришлось отвечать на нескончаемый поток вопросов. «Это очень поможет мне в расследовании »,— то и дело напоминал Менг. Чарли улыбался во весь рот. Наконец-то он почувствовал себя настоящим супершпионом, совсем другое дело, чем притворяться им дома.
Вскоре они оказались в каком-то безликом промышленном районе города. Кругом тянулись бесконечные складские здания.
— Где мы?
— Здесь одна из секретных штаб-квартир ФБР,— пояснил Менг.
— Круто!
Лимузин подкатил к входу в один из складов, и они вышли. У дверей их встречали два федерала. Менг молча окинул их взглядом. Мужчины расступились и пропустили их.
— За мной,— скомандовал Менг.
Чарли покорно трусил следом, пока они не оказались в квадратной комнате в самом центре изрядно обшарпанного здания. Менг распахнул дверь и указал на стул.
— Садись.
Чарли уселся.
— А что мы теперь будем делать? — спросил он.
Менг придвинул другой стул и сел рядом.
— Будем ждать Корнелиуса,— ответил он.
Чарли не осмелился спросить, кто такой Корнелиус.
Слишком уж почтительно произнес Менг это имя. Сразу видно, что Корнелиус — важный человек.
Наконец в комнату вошел мужчина. Стройный, но крепкий. Выдающиеся скулы. Чарли знал — это хороший признак. Мама как-то говорила о достоинствах мужчин с выступающими скулами. На нем был
