Мэриан особого трепета, ухаживания были ей приятны, как и подобает молодой девушке, не избалованной вниманием противоположного пола. Мысли о будущем настигали ее перед сном, когда Рози уже крепко спала в своей кружевной постельке, Сара, обычно являвшаяся попрощаться на ночь и поболтать о происшедшем за день, удалялась в свою комнату и у уставшей Мэриан было полчаса до того, как она крепко засыпала до следующего утра.
Судьба добрейшей мисс Беллсайд, посвятившей всю жизнь воспитанию чужих отпрысков, казалась Мэриан благородной, но очень несчастной. Девушка считала, что вправе мечтать о собственном доме, где будет все необходимое для создания уюта и где будут раздаваться детские голоса, смех и пение. Естественно, ко всему этому должен прилагаться муж, и, конечно же, Мэриан хотелось, чтобы им стал любимый ею человек.
Но записи в дневнике матери глубоко запечатлелись в ее душе, и девушка уяснила, что брак может быть удачным и в отсутствие любви и крайне несчастным при ее наличии. Мэриан, отнюдь не торопилась с поисками мужа, в свои девятнадцать она могла позволить себе еще пару лет беззаботной жизни в чудесной семье Мэллоу, но она была слишком дочерью своей матери, чтобы не слышать голос здравого смысла, подсказывающего ей обратить внимание на кавалеров, которых она может встретить в этом доме. Лишенной возможности выезжать в свет как леди по рождению, мисс Лестер оставалось использовать все шансы, посылаемые ей судьбой, и мистер Бэнкинг был как раз одним из таких шансов.
К счастью для нашей героини, молодой человек не торопился с объяснениями, и сборы в предстоящую поездку не были омрачены для Мэриан тягостными раздумьями о том, отказать ему или согласиться.
Оригинальность мировоззрения мистера Мэллоу проявилась в том, что вместо издавна известных англичанам курортов он выбрал небольшой городок Фронтиньян, в дне пути от Монпелье. Местечко привлекало не только морским побережьем, но и великолепными мускатными винами, большим ценителем которых оказался мистер Мэллоу. Его дамы, если и были разочарованы предполагаемым отсутствием большого круга общения, не стали выказывать добродушному отцу семейства своих опасений, и, как выяснилось, не напрасно.
От ночевки на пляже семейство спасло только то, что хорошенький домик, некогда принадлежавший рыбацкой семье, был снят ими заранее. Причину ажиотажа, которому подверглись в последние годы маленькие французские городки со стороны английских отдыхающих, вскоре прояснил мистеру Мэллоу один из новых знакомых, сэр Найлз. Все эти прибрежные деревушки гораздо в меньшей степени подверглись разрушениям смутных лет революции и последующих Наполеоновских войн и потому намного быстрее восстановили свое былое очарование. Надо отдать должное таким смельчакам, как сэр Найлз, уже десять лет обследующий неизвестные соотечественникам местечки и активно рекомендующий их друзьям, желающим провести зимние месяцы на теплом побережье или даже в более экзотических местах.
В его лице мистер Мэллоу нашел приятного собеседника и большого знатока местных вин, а дамы были готовы полюбить его только за то, что он после всего двух дней знакомства непринужденно ввел их в местное общество, состоявшее из нескольких элегантных английских семей и их французских знакомых.
Основное население Фронтиньяна состояло из рыбаков и виноградарей, и оба эти ремесла девочки Мэллоу вместе с Мэриан могли изучать сколько угодно, восхищаясь размером и разнообразием добываемых морепродуктов и изяществом виноградных лоз.
Если миссис Мэллоу и не хватало чего-то, то это целебных вод, без которых англичане не представляют курортов. Но супруг убедил ее в пользе стакана вина за обедом, впитавшего в себя все солнце Лангедока, и почтенная дама не стеснялась не отказывать себе в этом удовольствии.
Живописно разбросанные старинные рыбацкие домики, переделанные предприимчивыми французами в уютное жилье для привередливых англичан, море с одной стороны и предгорья, засаженные виноградом, с другой — красивее пейзажа Мэриан не могла себе и представить, неустанно запечатлевая его на картоне. Сара тоже рисовала, но она задалась целью написать портрет обожаемой мисс Лестер на фоне морских волн, чей переменчивый цвет почти совпадал с оттенком ее глаз. Мэриан сначала отказывалась позировать, чувствуя себя неловко в модной соломенной шляпке на пляже под заинтересованными взглядами гуляющей публики, но миссис Мэллоу убедила ее в полной приличности подобного мероприятия. К тому же они скоро перезнакомились со всеми отдыхающими, и нередко около рисующей Сары собиралось несколько таких же юных леди и джентльменов, активно высказывающих свое мнение и дающих советы по поводу ее техники рисования.
— Мисс Мэллоу, как долго вы собираетесь держать бедную мисс Лестер на этом ветру? — Дуглас, племянник сэра Найлза, неодобрительно взглянул на молодую рисовальщицу.
— Но, сэр, вы говорили мне это вчера, а сегодня ведь намного теплее, — со смехом возразила Сара.
— Вы и вчера меня не послушались, — возразил молодой человек. — Мисс Лестер, прошу вас, наденьте шаль, картину это не испортит.
— Но тогда она не сможет так красиво придерживать рукой шляпку и будет похожа на торговку рыбой! — Сара улыбалась, рисуя в душе самую приятную для Мэриан причину подобной заботы.
Дуглас покачал головой — эти упрямые, непоследовательные, но такие очаровательные барышни всегда были для него непреодолимой загадкой. Ему недавно исполнилось двадцать семь лет, и он все еще не выбрал, кому из прелестных леди хотел бы посвятить свою жизнь. Такой же заядлый путешественник, как его дядя, мистер Дуглас Найлз проводил в Лондоне слишком, мало времени, чтобы завязать прочные отношения, но в столичных салонах, на курортах и даже на кораблях всегда встречались прекрасные незнакомки, с которыми было приятно вести легкую беседу, блистая остроумием, танцевать и веселиться, не переходя положенных границ.
Дуглас перенял от дяди множество холостяцких привычек, и оба джентльмена охотно развлекали и развлекались, не торопясь нарушить привычный уклад. Но если дядюшкины причуды воспринимались как само собой разумеющиеся для старого холостяка, то от его молодого наследника ожидали гораздо большего. На взгляд многих дам, он просто обязан был продолжить славный род Найлзов, не столь богатый, сколь древний и родовитый.
Кроме него, наследником дяди считался еще кузен Дугласа Томас, ленивый толстяк, женившийся в раннем возрасте на своей троюродной сестре, такой же вялой и добродушной. По общему сговору родственников Дуглас, как носитель фамилии, должен был унаследовать титул и лондонский дом дядюшки, а небольшое поместье собирались оккупировать многочисленные отпрыски Томаса, настоящие и будущие. В этом семействе не было места распрям из-за денег и каждый довольствовался тем немногим, что имел.
Впрочем, для немалого количества людей этого «немногого» оказалось бы вполне достаточно для жизни, полной удовольствий, когда отказывать себе приходится лишь в каких-то безумствах, доступных лишь очень богатым людям.
Во всяком случае, Дугласу и его дядюшке вполне хватало средств на путешествия в разные концы света, они побывали даже в колониях любопытства ради и привезли оттуда экзотический загар, делающий обоих еще привлекательнее в глазах дам. Дядя был более грузным и широкоплечим, но это скорее обуславливалось прожитыми годами, а худощавый, жилистый Дуглас мог похвастать развитой мускулатурой, темно-русыми волосами и голубовато-серыми глазами, сияющими на загорелом лице в любую погоду и при любом настроении их обладателя. Впрочем, сердился Дуглас редко, находя удовольствие во многих вещах и предпочитая не замечать некоторого неустройства быта, неизбежного для путешественников.
Убедившись, что мисс Лестер не собирается надевать шаль, он легко пожал плечами и поинтересовался у Сары, как долго еще будет длиться работа над портретом. Мисс Мэллоу поспешила порадовать джентльмена сообщением, что портрет почти готов, во всяком случае, оставшиеся детали можно писать, и не заставляя мисс Мэриан трепать кудри на ветру.
— Осталось нарисовать море у горизонта, я никак не могу передать его цвет, и кулон на шее у Мэриан, — Сара уже давно называла дорогую подругу просто по имени. — Рози, надеюсь, ты его не потеряла, со стороны Мэриан было легкомысленно давать его тебе для игр.
— И вовсе я не собираюсь его терять, — обиженно ответила девочка, занятая поиском раковин неподалеку.
Рози подбежала к сестре и вытащила „из кармана платьица кулон в форме бабочки, крылья которой были искусно вырезаны в виде вензелей, отделанных мелкими изумрудами. Сообразив, что от нее больше не требуется изображать Афродиту, Мэриан подошла к сестре и мистеру Найлзу.
