Миссис Эварт хлопотала, подготавливая комнаты для мисс Уивинг, которых ожидали через три дня, и Эбби прошла к озеру, чтобы хоть ненадолго избавиться от суеты в доме.
Она сидела на скамье и любовалась солнечными бликами на воде, когда на нее случайно наткнулся мистер Лонгсдейл, шедший из дома мисс Перри кратчайшим путем через парк. В проеме короткой аллеи он заметил одинокую фигурку, закутанную в шаль, но без шляпки, и по блестящим черным локонам тут же узнал мисс Тиндалл.
Она же увидела джентльмена, лишь когда он приблизился к ее скамье, и в легком испуге вскочила на ноги.
– Простите, что прервал ваше уединение, мисс Тиндалл, но я не мог пройти мимо, не поприветствовав вас, – самым любезным тоном сообщил мистер Лонгсдейл.
Эбби приветливо улыбнулась – после вереницы незнакомых лиц ей было приятно видеть знакомого, к тому же она сразу подумала о том, что приезд этого джентльмена улучшит настроение ее кузины.
– Я не ожидала увидеть здесь кого-то, кроме садовника, сэр, – отозвалась она. – Белинда и ее друзья уехали на прогулку...
– Почему же вы не поехали с ними? – джентльмен оставался стоять, и Эбби торопливо подвинулась на скамье, стесняясь своей недогадливости.
– Я первый раз за много дней вышла из дома, бесконечные дожди оказались вредны для моего здоровья, – жалобные нотки невольно мешались в ее доброжелательный тон. – Боюсь, долгая прогулка пока будет для меня утомительной.
Он уже заметил ее болезненный вид, но хорошее воспитание помешало ему расспрашивать девушку. Однако и без пояснений было ясно, что бедной мисс Тиндалл, прожившей шестнадцать лет в южных краях, не по душе бледное английское лето.
– Вы похожи на оранжерейный цветок, который кто-то вырвал из привычной почвы и пересадил на бесплодную каменистую землю, – сказал мистер Лонгсдейл совершенно искренне. – Я надеюсь, солнце будет радовать нас столько дней, сколько нужно, чтоб вы вполне поправились и могли веселиться вместе со всеми.
– Я тоже на это надеюсь, Белинда столько рассказывала мне о пикниках и деревенских праздниках, что я очень хочу все это увидеть!
– И непременно увидите! – подхватил джентльмен, с удовлетворением отмечая, что щеки девушки немного порозовели от предвкушения. – Не пройдете ли вы со мной в дом, мне хотелось засвидетельствовать свое почтение миссис Эварт. Ваш дядюшка дома?
– Дядя уехал по каким-то делам с управляющим, а тетя дома. Скоро приедут две ее племянницы, мисс Уивинг, и она следит за приготовлениями к их визиту.
– Тогда я, пожалуй, не стану ей мешать, – внезапно переменил свое решение джентльмен. – Лучше посижу здесь с вами, если, конечно, я не отвлекаю вас от занятий.
– Я всего лишь читала, – улыбнулась Эбби. – И смогу продолжить после.
Лонгсдейл посмотрел на книгу и заметил, что роман написан на итальянском языке. Он спросил мисс Тиндалл, как она относится к античной поэзии, и Эбби приятно удивила его своими познаниями. За разговором о литературе последовала беседа о музыке и продолжалась бы не меньше часа, если б мистер Лонгсдейл вдруг не устыдился своей бестактности – девушка еще не оправилась от простуды, а он заставляет ее так много разговаривать!
Попросив прощения за то, что ей приходится напрягать голос, джентльмен откланялся в надежде, что в его следующий визит к Эвартам мисс Тиндалл окажется в состоянии что-нибудь спеть.
Эбби еще некоторое время посидела на скамье, но так и не раскрыла книгу. Она пыталась представить себе Белинду рядом с мистером Лонгсдейлом – и не могла. Даже неопытному взгляду шестнадцатилетней девушки Лонгсдейл казался более образованным, утонченным и, наконец, неподходящим Белинде по возрасту. Среди соседей Эвартов было не так уж много молодых джентльменов, еще не вступивших в брак и не помолвленных, но кого-нибудь Белинда смогла бы выбрать, кого-то, кто подошел бы ей лучше.
– Если мистер Лонгсдейл женится на Бел, будет ли она счастлива? – пробормотала Эбби и тут же опасливо огляделась по сторонам. – Надеюсь, что будет. Он напоминает мне Фелипе, такой же спокойный и надежный с виду и в то же время всегда готовый пошутить или сделать комплимент даме.
При воспоминании о семействе Фьори Эбби снова загрустила, мысли ее еще долго крутились бы над крышей покинутого ею домика, если бы не явилась горничная с выговором от миссис Эварт, опасающейся за здоровье племянницы, так долго пробывшей на свежем воздухе, да еще и у воды.
Эбигейл послушно направилась вслед за служанкой к дому и поразила миссис Эварт новостью о прибытии мистера Лонгсдейла. Миссис Эварт тотчас же написала мисс Перри и ее гостям приглашение на завтрашний обед, чтобы провести время с приятностью, пока еще не явились несносные мисс Уивинг, а к мисс Перри не приехало семейство Хедвич.
Радость Белинды оказалась так велика, что девушка даже простила кузине беседу с мистером Лонгсдейлом и весь вечер была приветлива и оживлена.
9
За обедом рядом с Эбби сидел мистер Реймз, бедный родственник мисс Перри, чей аппетит приводил в восхищение расположившегося напротив мистера Эварта. Румяный, круглолицый мистер Реймз более походил на булочника, нежели на духовное лицо. Ему было около сорока лет, но ранняя седина уже отметила его вьющиеся вокруг лба волосы, усиливая сходство с булочником, вечно обсыпанным мукой. Недостаток средств был заметен в облике мистера Реймза, но никак не отражался на его взглядах. Он неизменно оставался благодушен и готов отдать последний пенни, если его о том просили.
Едва мистер Реймз узнал, что отец мисс Тиндалл тоже священник, его интерес к собеседнице вырос стократно. Оказывается, Реймз читал статью преподобного Тиндалла из истории взаимоотношений Генриха Восьмого с римской католической церковью и нашел мнения, содержащиеся в ней, свежими и любопытными. После того, как Эбби рассказала соседу о том, что викарий Тиндалл вот уже почти двадцать лет живет в Риме и частенько наведывается в тамошние библиотеки, мистер Реймз перестал удивляться, ведь у викария Тиндалла имелся доступ к информации, получить которую английским священнослужителям не представлялось возможным.
Весь вечер мистер Реймз просидел подле Эбби и пытался развлекать ее беседой, пока мистер Лонгсдейл не сделал ему замечание, напомнив, что мисс Тиндалл недавно была больна и не может много разговаривать. Смущенный помощник викария попросил у мисс Тиндалл прощения, и Эбби заверила добряка, что не может устать от разговоров о своем отце и его далеком приходе.
Белинда наслаждалась обществом предмета своих мечтаний и была столь мила и очаровательна, что казалась гораздо более красивой, чем являлась на самом деле или, по крайней мере, когда пребывала в дурном расположении духа.
Супруги Эварт, мисс Перри и гостивший у последней генерал Киллиан сразу после обеда сели за карты. Молодой мистер Киллиан расположился по другую сторону от мисс Тиндалл, но был слишком робок, чтобы участвовать в беседе. Как ни странно, его робость сделала Эбби гораздо более разговорчивой, чем обычно. Когда она заметила, что кто-то в комнате смущается еще больше, чем она сама, ей тотчас захотелось помочь бедняге, и она постаралась найти тему, которая могла бы понравиться и мистеру Реймзу, и мистеру Киллиану. Девушке никогда не приходилось самой занимать гостей, но эта нелегкая обязанность оказалась ей вполне по силам, пока Белинда возле фортепьяно перешептывалась с мистером Лонгсдейлом.
Обедом у Эвартов остались довольны все, в особенности мистер Реймз, привыкший к куда более скромному столу. Хорошенькая мисс Тиндалл показалась ему еще и весьма здравомыслящей особой, впрочем, иначе и быть не могло, раз ее отец – викарий Тиндалл, несомненно, ученый и во всех отношениях достойный человек.
Белинда дозналась у матери, что это миссис Эварт посоветовала мисс Перри пригласить к себе Лонгсдейла, и преисполнилась дочерней любви. Все последующие дни, до самого начала июля, Бел являла окружающим свжее, улыбающееся личико, даже появление кузин не испортило ей настроение.
Эбби чувствовала себя уже вполне сносно, чтобы принимать участие в развлечениях, а Белинда, словно бы назло Фанни и Кэтрин, сделала Эбигейл своей наперсницей и спутницей. Едва познакомившись с мисс Уивинг, Эбби поняла, что Бел не преувеличивала, когда описывала своих кузин.
Белокожие, с мелко вьющимися рыжими волосами, сестры Уивинг могли бы считаться
