настолько заполнить ее пыльными безделушками и поучительными трактатами, что для людей там не осталось места.
Вирджиния невольно улыбнулась и расположилась в уютном кресле. Хозяйка уселась напротив, и обе девушки некоторое время приглядывались друг к другу в ожидании, пока служанка принесет поднос со всем необходимым для приятной беседы двух леди.
Наконец горничная поставила между креслами маленький столик на трех ножках и водрузила на него поднос с чайными приборами и ломтиками свежего кекса. Леди Анна сама разлила чай и протянула Вирджинии бледно-желтую чашку из добротного, но неэлегантного стаффордширского фарфора. Судя по всему, леди Кастл-Стоун не жаловала тонкий французский сервиз — обязательный атрибут каждого состоятельного дома.
— Благодарю вас.
Вирджиния отпила ароматного напитка, наслаждаясь приятным теплом. Леди Анна заговорила о книгах, хранящихся в библиотеке, и о романах, которые привезла с собой. Вирджиния ценила деликатность новой знакомой, не пытающейся удовлетворить свое любопытство, как это сделала бы любая из ее сестер и приятельниц, включая Маргарет.
Постепенно к Вирджинии вернулось душевное спокойствие, и это в немалой степени можно приписать влиянию леди Анны, столько в ней было мягкой надежности, доброты и терпения.
— Вчера вечером мой брат вдруг заговорил о том, чтобы встретить Рождество в Хемсли. Признаться, я удивлена, мы уже получили достаточно приглашений к нашим друзьям и родственникам, и я не понимаю, с чего Роберт вдруг переменил свое мнение, — по ходу беседы сообщила мисс Вильерс.
— Думаю, лучше будет, если вы уедете. В этом году Рождество в Хемсли может вообще не наступить.
Вирджиния не могла дальше молчать.
— Что вы хотите этим сказать? — удивилась леди Анна.
— Обычно в Хемсли на Рождество устраивается бал для всех добропорядочных горожан, но в этом году… — Вирджиния сделала паузу. — Словом, произошло одно событие, поставившее под угрозу проведение бала, и повинна во всем этом я…
— Если это именно то, что вас так огорчает, может быть, мы сумеем вместе что-нибудь придумать?
— Меня расстраивает не только это, но с моих необдуманных слов все и началось. Если вам угодно будет меня выслушать, я расскажу вам, мисс Вильерс, хотя, боюсь, мои подруги хотели сохранить репутацию Хемсли в ваших глазах и сговорились молчать о случившемся скандале.
— Я думаю, вам будет лучше, если вы облегчите душу, — проницательность леди Анны не уступала ее красоте.
— Вы правы, мисс Вильерс, я расскажу вам, и, может быть, ваше беспристрастное мнение укажет мне дальнейший путь…
— Вы преувеличиваете мою мудрость, — засмеялась леди Анна, — но я вас слушаю.
Вирджиния подробно, но без излишних эмоций рассказала новой подруге о случившемся в Хемсли со времени приезда ее и Маргарет. Она умолчала только о своем стремлении устроить судьбу Чарльза Бенкрофта и ссоре с Милли и Синтией — эти заботы касались только ее и не могли повлиять на жизнь других обитателей Хемсли.
Леди Анна внимательно выслушала рассказ мисс Кинтл и, едва Вирджиния замолчала и сконфуженно потупилась, ответила:
— Безусловно, мы с вами должны спасти этот бал и вернуть согласие в попечительский комитет.
— Мы? — переспросила крайне удивленная Вирджиния.
— Вы же не думаете, что я оставлю вас одну в таком тяжелом положении.
Теплая улыбка леди Анны согрела и утешила Вирджинию быстрее, чем все шутки Чарльза и искреннее, но откровенно неодобрительное сочувствие Маргарет.
— Я буду бесконечно благодарна, если вы посоветуете, что теперь делать, мисс Вильерс.
— Называйте меня просто Анна. Пожалуй, не стоит торопиться, надо подумать и сделать так, чтобы все стороны остались довольны принятым решением. Вражда зашла уже так далеко, что примирение возможно только тогда, когда никому не придется уступать больше, чем остальным.
— Вы правы, но как этого добиться?
Леди Анна некоторое время размышляла, потом подняла сияющие глаза на Вирджинию.
— Придумала! Мы должны собрать всех участниц попечительского совета в одном месте и предложить им тему праздника, которая понравится всем.
— Они ни за что не согласятся прийти, если узнают, что их противницы тоже будут присутствовать, — возразила хорошо знавшая миссис Фоксли и миссис Фэвел Вирджиния.
— Вот именно! Если узнают! Но они не узнают, — заговорщически улыбнулась леди Анна. — Мы сделаем так, что они придут, думая, что пригласили только их одних.
— Но куда их пригласить? В наш дом не придет ни миссис Фэвел, ни супруга викария к Элизе не пойдет, миссис Фоксли с подругами…
— Я приглашу их к себе на чай. Для вновь прибывшей семьи естественно пытаться сблизиться с соседями, и никто из них не заподозрит меня в каком-то умысле, тем более что все уверены в моем неведении относительно происходящего в Хемсли. Кое с кем из этих дам я уже познакомилась в церкви, за следующие несколько, дней сумею завести знакомство и с остальными. Думаю, в начале будущей недели мы сможем осуществить наш план.
— Даже сказать не могу, как вы меня обнадежили!
К Вирджинии на глазах возвращалось хорошее настроение.
В конце концов, рождественский бал важнее всего, а Синтия и Милли могут и подождать. Не говоря уж о ее собственных чувствах.
Обе леди еще некоторое время с удовольствием болтали и нашли немало тем для беседы, включая общих лондонских знакомых, увиденные постановки и, конечно, празднества и балы. Леди Анна из-за траура пропустила довольно много увеселений и теперь была готова с энтузиазмом включиться в подготовку бала. К моменту, когда Вирджиния распрощалась, они уже не говорили о том, что Вильерсам лучше уехать из Хемсли до Рождества.
12
В последующие несколько дней в жизни Вирджинии не случилось никаких потрясений. Она почти не выходила из дому, за исключением церкви, где старалась не замечать любопытных и неодобрительных взглядов.
Вирджиния целыми днями возилась с племянником и пыталась, как могла, поправить запутанное рукоделие Маргарет. Она не сказала родным о плане по водворению в Хемсли мира и согласия, придуманном мисс Вильерс, и терпеливо ожидала известий от новой подруги.
Миссис Лауэй почти ежедневно заходила на чай и уговаривала Вирджинию попытаться еще раз поговорить с Синтией или написать ей письмо.
— Дорогая, она поступила грубо и наверняка сожалеет о своей ошибке, поверь, ей не хватает твоей дружбы.
— Я больше не стану пытаться, Элиза, прошу тебя, давай оставим эту тему, — решительно повторяла Вирджиния. — Меня и на порог не пустили, неужели ты думаешь, у меня так мало гордости, чтобы снова стучаться в вашу дверь? И потом, у Синтии появились другие интересы…
— Если ты говоришь о его светлости Кларендоне, то мы видели его всего один раз с того обеда, он больше времени проводит в обществе Джона Саттерфилда и твоего родственника Бенкрофта! Леди Анна, конечно, бывает у нас, но она не может заменить тебя: она серьезная и вдумчивая девушка, однако твое жизнелюбие и обаяние присущи только тебе, и мы не найдем их в ком-то еще.
