разбредутся по комнате в ожидании следующего танца.
— Мне просто захотелось быть подальше от тебя! — бросила она и отвернулась.
— Не выйдет, Джин, милая, мы же родственники, — с легким смешком ответил он, нимало не смущаясь тем, что его собеседница повернулась к нему спиной.
«Будь ты проклят!» — подумалось ей, но произнести это вслух в Хемсли означало выставить себя чудовищно невоспитанной леди или даже не дели вовсе. Даже в Лондоне на нее посмотрели бы косо, а матушка придумала бы самое суровое наказание.
«Кажется, история повторяется — я опять со исеми перессорилась», — подумалось ей, и в этот миг самый желанный голос произнес откуда-то слева:
— Мисс Кинтл, вы позволите мне вклиниться в наши размышления и пригласить вас на следующий танец?
— Ваша светлость… да, конечно, — пробормотала она, сразу становясь неловкой и счастливой.
— Кажется, сегодня вы чем-то взволнованы или расстроены, — мягко сказал граф Вильерс, едва только музыка позволила им говорить, не понижая голоса.
— Уверяю вас, я вполне довольна тем, как провожу сегодняшний вечер, — ответила она, и в последние две минуты так оно и было.
— Вас могло что-то огорчить раньше, до того, как вы пришли сюда, — не отставал граф. — За завтраком мы не виделись, но Анна говорила, что вы засиживаетесь допоздна с этим шитьем, а это может навредить вашему здоровью.
— Вы же знаете, через три дня все это закончится, — улыбнулась она как можно более беззаботно.
— Надеюсь, разговоров хватит на год. Иначе мы с вами зря старались, — пошутил граф.
— Так оно и будет, ваша светлость. Каждый год рождественский бал оставляет после себя шлейф пересудов на несколько недель или даже месяцев, на нем обязательно случается что-то непредвиденное.
— Что, например, мисс Кинтл? — полюбопытствовал граф Кларендон.
— Мисс Ленси однажды поскользнулась на паркете и упала во время танца с помощником епископа, наш викарий ежегодно приглашает его на Рождество в Хемсли в надежде на продвижение в своей карьере.
— Досадное происшествие, — усмехнулся молодой человек. — Вероятно, в тот год викарий не смог продвинуться очень далеко.
— Еще бы, ситуация возникла крайне неловкая, по словам Чарльза. Я-то сама впервые собираюсь провести Рождество в Хемсли и надеюсь, что-нибудь забавное обязательно произойдет.
— Пару лет назад я был на балу у моей тетки, так там разразился скандал — одна не очень юная вдова сбежала с чужим женихом намного моложе ее, — припомнил граф. — С той поры тетя зареклась устраивать балы на Рождество и предпочитает вообще встречать этот праздник за границей.
— Ну, нет, в Хемсли ничего подобного не случится, — уверенно ответила Вирджиния. — Из вдов у нас в подходящем возрасте только одна моя сестра, а Маргарет никогда настолько не помутится рассудком, чтобы сбегать с кем бы то ни было. Если декорации для живых картин не упадут прямо на зрителей и Уолтер не проткнет никого своим бутафорским волшебным мечом, самое удивительное, чего можно ожидать, — это объявления о чьей-нибудь помолвке.
Нельзя сказать, что девушка произнесла эту фразу без всякого умысла, напротив, ей хотелось каким- нибудь способом проникнуть в планы мистера Вильерса или хотя бы получить косвенное подтверждение своим самым печальным опасениям. Похоже, он действительно несколько смутился, во всяком случае, его слова прозвучали после небольшой паузы и менее жизнерадостно, чем все сказанное до того.
— Вы в самом деле полагаете, что это случится?
— А вы — нет? — ответила она вопросом на вопрос.
— Я не знаю, мисс Кинтл, — растерянно ответил джентльмен. — Вероятно, вы правы, больше я ничего не могу сказать.
«И не надо, этого вполне достаточно!» — подумала Вирджиния, у нее не осталось сомнений, что граф смущен ее догадливостью и не хочет пока выдавать себя. К ее большому облегчению, в комнате появилась хозяйка дома и пригласила собравшихся к столу, иначе Вирджиния могла бы не сдержаться и сказать его светлости какую-нибудь дерзость, о чем впоследствии сожалела бы до конца своих дней.
За столом ее соседом снова, как назло, оказался доктор Венстер, и, как и в прошлый раз, добродушный старичок пытался развлечь свою даму занят ными историями из своей медицинской практики. С другой стороны от мисс Кинтл оказался Джои Саттерфилд, но он только вздыхал и посылал Синтии пламенные взгляды.
Не иначе как стараниями Элизы Лауэй, рядом с ее падчерицей уселся Чарльз Бенкрофт, все ем и жизнерадостный и неприступный. Казалось, ему нет никакого дела ни до нахмуренных бровей мистера Лауэя, явно недовольного тем, что граф Кларендон сидит рядом с миссис Ленси, ни до самой Синтии, раздосадованной недостатком внимания к ее персоне. Мало того, Чарльз с заметным интересом поглядывал через стол на мисс Денси, и его остроумие сегодня не встретило достойных соперников.
От скуки Вирджиния наблюдала за этим милым провинциальным обществом и удивлялась про себя, как малы отличия между ним и лондонским высшим светом. Сегодня здесь, кажется, никто не говорил того, что думает на самом деле, за исключением, быть может, одного только доктора Венстера, а каждая леди и почти каждый джентльмен делали вид, что им безразличен тот или та, кто более всех занимает их мысли.
Как все эти интриги ей знакомы и привычны! Как много тетушки наставляли Вирджинию, боясь, что она ошибется и примет умелую игру за подлинные чувства! И как часто она отмахивалась от этих проповедей, уверенная, что ей-то эта наука никогда не пригодится, что, когда она встретит свою настоящую любовь, ей не понадобится скрывать свои чувства, ведь любовь эта будет глубокой и взаимной и очень скоро повлечет за собой счастливый брак!
«Прав был Чарльз, я действительно очень повзрослела за последний месяц, но совсем этому не верила», — подумала Вирджиния. Раньше она понимала желание Хелен поскорее вырасти и нырнуть с головой в интересную взрослую жизнь, но сейчас завидовала сестрам — еще два-три года их тревоги и переживания будут связаны с поездкой в гости, шитьем нового платья или рождественскими подарками. Конечно, Хелен уже проявляет интерес к юным джентльменам, но с высоты своих восемнадцати лет детские увлечения сестры казались Вирджинии несерьезными и не стоящими внимания, тем более что уверенная в собственной неотразимости Хелен никогда не позволит себе влюбиться прежде, чем убедится в ответном чувстве.
— Вы почти ничего не едите, дитя мое, — вмешался в ее размышления доктор Венстер. — Если вы будете заботиться только о своей фигуре и не думать о питательных веществах для своих органов, очень скоро превратитесь в болезненную и слабую девушку с желтым цветом лица и постоянными желудочными коликами.
Вирджиния покраснела, поймав на себе на смешливый взгляд Уолтера — капитан сидел не достаточно далеко, чтобы не расслышать скрипучий голос доктора, и теперь явно забавлялся, ожидая, как она справится со столь пикантной темой.
— Не думаю, что это самое страшное, что может со мной приключиться, — ответила она доктору с самой обаятельной из своих улыбок. — Гораздо хуже, если я буду толстой, одышливой и сварливой, тогда моим родственникам придется несладко.
Доктор не нашелся, что ответить, капитан Бенкрофт сделал вид, что занят беседой с сидящей рядом с ним Маргарет, и Вирджиния снова расслабилась и продолжила разглядывать собравшихся, пытаясь угадать их подлинные мысли.
21
