быстро добавил: — Не то чтобы я имел что-то против гомосексуалистов…
Брант спросил:
— А что ты имеешь против полицейских?
— Слава богу, говорю я каждый день, слава богу, что есть люди в синей форме.
Барри чувствовал исходящую от Бранта агрессию, знал, что копу ужасно хочется ему врезать. Но тот, другой, педик, его сдерживал. Затем что-то мелькнуло в глазах Бранта, и он спросил:
— Я тебя знаю?
— Если бы мы встречались, я бы точно это запомнил.
Портер сказал:
— Пошли.
У двери Брант обернулся, сказал:
— Ты во что-то вляпался, Барри. Не знаю во что, но глаз я с тебя не спущу.
Когда они ушли, Барри пробормотал:
— Гребаные любители.
На улице Портер спросил у Бранта:
— Что ты думаешь?
— Гад ползучий, но он убивает или нет — сказать не могу.
Они немного постояли, наконец Брант проговорил:
— Ты сейчас думаешь: если это наш парень, то в один из трех последних дней он искромсал Кросса. Если бы Брант проверил его раньше…
— Это всего лишь умозаключение.
— Да ничего подобного, черт побери!
После этого они пошли в паб. Портер сказал:
— Я ставлю.
— Отлично, — кивнул Брант, — пиво и рюмку виски.
Бармен, узнав в них полицейских, сказал:
— За счет заведения, джентльмены.
Портер подвинул деньги по стойке, спросил:
— Я чем-нибудь показал, что мы зашли выпить на халяву?
— Нет, но…
— Тогда давай сдачи!
Когда они двинулись к столику, бармен пробормотал:
— Наверное, я должен был удивиться, мать твою.
Брант опустошил пинту, рыгнул, сказал:
— Похвально, но ведь ты только запутал этого бедолагу.
— Я не беру взяток.
— По крайней мере, пока.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Что тебе предстоит со временем многому научиться.
Когда они вернулись в участок, Портер заметил заинтересованные взгляды других полицейских. Он спросил у дежурного, в чем дело, и тот сказал:
— Взгляни-ка на доску объявлений.
Там висела большая черно-белая фотография Бранта и Портера, стоящих очень близко друг к другу. Внизу большими буквами было написано:
Новые методы расследования.
(Ренфрю-роуд, дом Портера Нэша)
Брант ехидно улыбнулся:
— Здорово похожи.
Портер сорвал фотографию:
— Чертовы ублюдки!
Барри Вайсс размышлял над визитом копов. Тот, который фашист, Брант, обязательно еще зайдет. Барри не мог действовать, когда над ним висела такая угроза. Он надел черные джинсы, черную футболку и кожаную куртку и вышел из квартиры. Успел на автобус, который довез его прямо до вокзала Ватерлоо. Поднялся наверх, на главную линию, удовлетворенно улыбнулся, обнаружив там скопление народа. Он быстро нашел камеру хранения, прошел к своей ячейке и открыл ее. Лицо его осветила улыбка при виде трофеев. Копы многое бы дали, чтобы все это обнаружить. Он отыскал бумажник Кросса и его записную книжку, закрыл ячейку и прошел в модную кофейню. Официантка, молодая женщина примерно тридцати лет, улыбнулась ему, и он сказал:
— Большой латте.
Открыв бумажник, Барри увидел, что глаза официантки остановились на фотографии: женщина и трое детишек Он сказал:
— Моя семья.
— Очаровательные дети, — заметила официантка.
Когда она подала ему кофе, он добавил:
— Все погибли в автокатастрофе.
— О господи, — выдохнула молодая женщина.
Он сел так, чтобы она его видела, и некоторое время наслаждался ее шокированным видом. Затем открыл записную книжку и начал ее листать, тихо приговаривая:
— Раз, два, три, четыре, пять…
Пятой оказалась Фоллз. Он посмотрел на адрес, сказал:
— Сегодня, радость моя.
_
Каждый роман, претендующий на то, чтобы считаться серьезным, должен включать переплетение страха и ужаса.
Фоллз пыталась разобраться в своих чувствах. Разумеется, ее тянуло к Нельсону, возражать бесполезно. Этот парень знает все движения и не боится ими пользоваться. Но он вынудил ее назначить ему свидание. Дурачок, да она охотно согласилась бы и без принуждения. Фоллз взглянула на часы. Нельсон должен приехать через двадцать минут, есть время на глоток «Джека». Она налила немного виски в стакан, приподняла его, потом добавила еще. Что бы сказала Роузи?
«Хватай его, девка, используй, потом выброси».
Ага.
Фоллз приоделась, но не наряжалась. Белая просторная футболка, скрывающая ее формы, черные слаксы и черные туфли на низком каблуке. Ничего сексуального. «Джек» ее подбодрил, настроение улучшилось, она слегка расслабилась. Она как-то слышала, как мальчишка в супермаркете закричал: «Мам, выпей успокоительное!»
Вот и она сейчас пила успокоительное и чувствовала себя хорошо. Разглаживая ладонью складку на брюках, она вспомнила констебля Тоуна. Новичок с симпатичной мордашкой, он пытался произвести
