– Все курите.
– Я только что был с твоей матерью.
– Надо же, ты меня шокировал.
– Шокировал? Бедняжка в глубоком горе с того момента, как тебя увидела. Придумал же… дать ей зубы.
– Это мои зубы.
Он воздел глаза к небесам, как бы прося: «Господи, дай мне силы!» Здорово насобачился. Их этому в духовной школе учат. Он сказал:
– Она никогда этого не переживет.
– Гм. Полагаю, она оправится.
– Что могло заставить тебя так поступить?
– Спиртное, святой отец, спиртное руководило мною.
Он автоматически поднял правую руку – перекреститься. За столько лет жест стал машинальным. Я улыбнулся, заметив, как он одернул себя. Я повернулся, чтобы взглянуть на статую, и спросил:
– Если я стану утверждать, что видел, как она шевельнулась, поможет ли это делу?
Он вытянул свои «Мейджорс», достал одну сигарету и с остервенением затянулся, как будто хотел проглотить ярость. Я сказал:
– У меня хорошие новости для мамочки.
– Ты уезжаешь из города?
– Нет, но я женился.
– Что?
– Но она уезжает. По правде, уже уехала.
– Ты женился, и твоя жена уже уехала?
– Вкратце именно так.
Он швырнул окурок в грот и сказал:
– Ты определенно помешанный.
– Зато не скучный, так ведь, Малачи?
– Катись ко всем чертям.
Когда он уходил, я крикнул вслед:
– Где же благословение?
Проходившая мимо местная женщина сказала:
– Молодец. Этот поп слишком много на себя берет.
Я помолился за Кики, правда вкратце.
В пабе «У Нестора» Джефф спросил:
– Ты ее нашел?
– Уехала.
– Уехала?
– Вернулась в Лондон.
– Господи, Джек.
– Где Кэти?
– Она на тебя сердится. Не трогай ее несколько дней.
Он налил мне пинту и сказал:
– За мой счет.
– Спасибо, Джефф.
– Что собираешься делать?
– Встречаюсь с Киганом.
– С кем?
– С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.
– В Лондоне?
– Нет, на набережной, в пабе, примерно через час.
– По делу?
– Он сам деловой, дальше некуда.
– Забудь, что я спросил, забудь, что я вообще о чем-то спрашивал.
Часовой был на месте и не сводил с меня глаз. Я спросил:
– В чем дело?
– Мне понравилась твоя женушка.
– О господи!
Я направился вниз по Шоп-стрит. Было морозно, но это не остановило уличных актеров. Они работали молча, не в полном составе, но все равно работали. Возле пивнушки «У Эпсона» стоял жонглер, у булочной музыкант, Чарли Чаплин рядом с пивной «У Фини».
Немецкая пара спросила:
– Где нам найти Крак?
Я показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:
– А что вы так называете?
В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:
– Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.
Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:
– Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?
– Нет, Чаз, это я тебе одолжил.
– Уверен?
– Да, но ты, наверное, хотел еще одну?
– Ты женился, и твоя жена уже уехала?
– Вкратце именно так.
Он швырнул окурок в грот и сказал:
– Ты определенно помешанный.
– Зато не скучный, так ведь, Малачи?
– Катись ко всем чертям.
Когда он уходил, я крикнул вслед:
– Где же благословение?
Проходившая мимо местная женщина сказала:
– Молодец. Этот поп слишком много на себя берет.
Я помолился за Кики, правда вкратце.
В пабе «У Нестора» Джефф спросил:
– Ты ее нашел?
– Уехала.
– Уехала?
– Вернулась в Лондон.
– Господи, Джек.
– Где Кэти?
– Она на тебя сердится. Не трогай ее несколько дней.
Он налил мне пинту и сказал:
– За мой счет.
– Спасибо, Джефф.
– Что собираешься делать?
– Встречаюсь с Киганом.
– С кем?
– С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.
