Она удивилась и спросила:
– Англичане боятся ирландцев?
– И имеют на это все основания.
Я договорился встретиться с Киганом «У Гаравана», там слегка надраться, но не до полного улета. На нем был зеленый пиджак, свитер с острова Арран и твидовая кепка. Он спросил:
– Как я выгляжу?
– Классно.
– В смысле?
– «Плейбой Западного Мира».
– Я был на Арране.
– Никогда бы не догадался.
– Эй, приятель, две пинты черного.
Проорав эти слова, он сказал потише:
– Меня здесь знают.
– Не сомневаюсь.
Он сорвал с себя кепку и протянул мне:
– Прочти.
– Кепку?
– Там внутри послание.
В послании значилось: «Доброго здоровья всем, кто носит эту кепку».
Прибыло пиво, и мы занялись делом. Потом он сообщил:
– Я новое слово выучил.
– Собираешься со мной поделиться?
– Это shook.
– Полезное словцо.
– Так вот, Джек, ты выглядишь shook.
– Благодарю.
Я рассказал ему про лебедей. Он спросил:
– Сколько тебе платят?
– Двадцать фунтов.
– Что? Тебе платят поголовно?
– Я облажался, Киган.
– Ну… так исправься.
– Попытаюсь.
Он некоторое время молчал. Молчаливый Киган – опасный зверь. Я попросил:
– Не томи меня молчанием.
– Я придумал решение этой цыганской проблемы.
– Они тинкеры, не цыгане.
– Без разницы. Подставь его.
– Каким образом?
– Обычным. Достань какие-нибудь личные вещи жертв, подбрось в его дом, его ведь нет.
Я покачал головой. Он сказал:
– Да будет тебе, Джек, он же явное дерьмо, последняя сволочь. От таких надо избавляться.
– Нет, я не могу.
– Ты уверен, что был когда-то полицейским? Ладно, я сделаю это за тебя. Твой приятель, этот Трубочист, с удовольствием мне поможет.
– Не станет.
– Что?
– У него есть принципы.
Киган почти задохнулся от возмущения и заявил:
– Я еще одно слово выучил: bollocks. Как раз годится.
Закончив с третьей кружкой, он сообщил:
– Я подаюсь домой.
– Спать?
– Нет, в Лондон.
– Когда?
– Завтра утром.
– А…
– Там меня работа ждет. Я и так уже на неделю опоздал.
– Не уезжай.
– Это все, что у меня есть, Джек. Без работы я пропаду.
Я понимал, что он хочет сказать. Все эти последние годы я цеплялся за свое прошлое в качестве полицейского. Единственная существовавшая реальность, именно поэтому я и не расставался с шинелью. Как в песне: «Я тот, у кого нет ничего».
Он полез в карман своего пальто:
– Тебе кое-что понадобится для твоего представления с лебедями.
Положил мне на ладонь какую-то штуку. Я взглянул, и он попросил:
– Не здесь, положи себе в карман.
Я послушался и спросил:
– Что это, черт побери?
– Шоковый пистолет.
– Напоминает погонялку для скота.
– Тот же принцип, только много больше вольт.
– Разве они разрешены?
– Разумеется, нет, и это правильно.
Я понимал, что вряд ли он купил эту штуку в Голуэе, и сказал:
– Разумеется, ты не тащил его через таможню в аэропорту.
Он допил пиво, сурово взглянул на меня и заметил:
– Кто бы говорил. Парень, который протащил кокаин.
Я удивился.
– Откуда ты знаешь?
– Я же полицейский, забыл? Ты на него уже основательно подсел, так что это очевидно.
– Ты ничего не говорил.
– Слушай, это твое дело, хотя и большая глупость. Только ты поверь мне, Джек, это дерьмо не доведет тебя до добра.
– Спасибо за подсказку. Как эта штука работает?
– Наставь и надави.
– И эффективно получается?
Он демонически рассмеялся. На звук повернулись головы.
– О да, – сказал он.
Тут мне в голову пришла мысль. Я спросил:
– Слушай, ты ведь не собирался отдавать его мне, так?
– Нет.
– Значит, о господи, ты просто так его с собой таскаешь?
– Ты о чем, Джек?
– Это же Голуэй. Чего ты опасаешься?
– Это твой город, парень, и здесь рубят головы лебедям, убивают цыган и много еще чего творят.
Ответить мне было нечего, поэтому я спросил:
– Что еще ты с собой носишь?
