«Судите сами,- кричал он своим спутникам, обеспокоенным странным поведением ученого,- пищею всех зеленых растений служат неорганические вещества: углекислота воздуха, вода, аммиак, азотная, фосфорная, кремневая и серная кислоты, магнезия, известь, калий, железо… А что если одно из этих блюд убрать из меню? Например, углекислоту? Спору нет, растение погибнет. А воду? Тоже не выживет. Без аммиака? Погибнет вне всяких сомнений. Может, обойдется без фосфора или калия? С какой стати!
Выходит, между землей, воздухом, водой и растением существует определенная зависимость, которая не позволяет развиваться органической деятельности, прекращает жизненный процесс, если недостает какой-нибудь части, элемента!» Так появился на свет второй закон Либиха, «закон минимума».
Дедукция, ах, дедукция! Она так помогла эллинам в познании природы. И Либих, увлекшись своими построениями, пускается в дальнейшие рассуждения. «Все органические удобрения действуют на жизнь растений посредством углекислоты, аммиака и азотной кислоты, рождающимися в результате гниения. Следовательно, все они заменимы продуктами распада, которые можно изготовить искусственно».
Что ж, он пять прав. Здесь можно было бы, и поставить точку в рассуждениях. Но ему мало только что выведенного закона. Человек слаб, медные трубы уже возвестили Либиху о его величие. Поздно, Неистовый Юстус желает быть еще и… первым.
А потому все, что было открыто Палисси, Соссюром и многими другими предшественниками (ведь вы читали главу «Изящные теории», не правда ли?) становится не столь важно, так, как они «не понимали», а вот он, Либих, все осознал и во все проник…
ЧУДО ПОРОШОК.
Боги ироничны, они обожают шутить над нами, своими чадами. И те, кого обуяла гордыня – их клиенты. Короче, Неистового Юстуса понесло. Он делает первую ошибку, легкомысленно заявив, что не придает особого значения азоту. Если кто-то из читателей думает также, сообщаю. Азот – основной компонент белка, а значит и жизни. Вопрос, надеюсь закрыт?
«Отчего же?» – возмутился разум ученого.
«Оттого, - ответил самовлюбленный гордец, - что ни аммиачных солей, ни селитры я не обнаружил в золе растений. Травы и деревья обеспечат себя, каким угодно количеством этого элемента без нашей помощи, коли захотят».
Такое заключение вызвало бы сегодня немую сцену, смущенное молчание и выразительные жесты даже у учеников средней школы. Ведь азот газ! И при сжигании растения он легко улетучивается в атмосферу.
И тут Либих начинает противоречить сам себе. Выходит, почвам следует возвращать не все, а лишь минеральную часть. И азот с углеродом оказываются для растений ненужным «балластом». Чуть дальше, мы увидим, какого СЛОНА не приметил немецкий химик.
А пока перейдем к фосфору. К этому элементу наш герой испытывал особые чувства. Еще, размышляя о пользе навоза, он пришел к выводу; «Животные производят сие удобрение, поедая сено и солому, а зерно, богатое фосфорной кислотой увозят в город». Из скрупулезных расчетов, а их он вел безупречно, выходило: истощение полей начинается с фосфора. Что ж, эту «дырку» и надо латать первой.
Только где его взять? Прежние снадобья бедны этим элементом, а потому не пригодны. Тогда в его голову и пришла удивительная для тех времен мысль – создать «чудо-порошок», который восполнил бы изъятые с урожаем питательные частицы.
Не одно тысячелетие искали люди рецепты плодородия. Шумеры, египтяне, китайцы, греки, римляне предлагали свои чудодейственные средства, но нигде и никто до Либиха так и не попытался создать искусственные минеральные удобрения.
Немецкий химик шел первым, но отнюдь не в потемках. Он твердо знал, сколько в почвах содержится кремния, кальция, магния, железа, калия и других необходимых растениям элементов. Запасы «пищи» оказались колоссальными. Одного только фосфора хватило бы на 10 тысяч лет, калия на 270 тысяч, но… почва очень неохотно расставалась со своими богатствами. Как назло, природа заперла свои закрома на множество затворов. Придала соединениям фосфора и калия такую форму, что они стали недоступны растениям. Как видите, причин для создания искусственных минеральных удобрений хватало. Тут-то и вышла закавыка, на которой и споткнулся излишне пылкий Юстус.
«Не составляло никакой трудности, - писал он в своем «Евангелие», - определить, сколько взято из почвы, и сколько должно быть ей возвращено. Трудность заключалась в том, как произвести подобное возвращение».
После долгих исканий его, наконец, осенило. «Мое искусственное удобрение, - решает немецкий химик, - должно содержать растворимую фосфорную кислоту, калий и серную кислоту. Азот, конечно, в нем излишен. Но, кто знает, от этого элемента-хамелеона можно ожидать всякого. Вдруг, из-за его нехватки сработает «закон минимума» и надежды, возлагаемые на «чудо-порошок», себя не оправдают?» И он добавляет в свое творение соли аммиака.
Ингредиенты смешаны. «Но готов ли к употреблению мой патентованный тук? - задумывается Юстус. – Ах, да, дожди и талые воды способны растворить и вымыть из почвы питательный эликсир». И чтобы избежать этого Либих сплавляет поташ и карбонаты (углекислый калий и кальций).
Акт творения завершен! Остается только предложить продукт покупателю. Так на одной из страниц его знаменитого сочинения «Химия в приложении к земледелию» появляется объявление.
«Превосходный тук, составленный профессором Либихом, производимый на заводах сэра Джона Бенета Лооза, гарантирует вам превосходный урожай. Обращаться по адресу – Великобритания, Ливерпуль, Гастел-стрит, 1225, контора Лоза».
Бедный, бедный Лооз! Он слыл удачливым агрохимиком, прекрасным экспериментатором, но никуда не годным фабрикантом. Поверив компаньону, посулившему ему золотые горы, горе-бизнесмен без предварительной проверки занялся изготовлением «чудо - порошка». Заказы сыпались, как из рога изобилия. А … через два года разразился скандал. Вместо просьб о дополнительных поставках и денежных переводов на Гастел – стрит стали приходить повестки в суд.
Состоятельный Лооз сумел уладить недоразумения с заказчиками. Но ущерб самолюбию никакими деньгами не возместишь. В 1864 году, в очередном издании своей «Химии», немецкому химику пришлось признать: «Хотя мои туки и содержали все сильнодействующие вещества, при их употреблении ожидаемого действия не обнаружилось».
Какой удар по всей теории Либиха, по всему тому, чем он жил и дышал. В Англии растерянный Лооз попытался разобраться, в чем дело... Почему столь эффективное снадобье, а он-то знал толк в подобных делах, не оказало ни малейшего воздействия на растения, будто его и не запахивали в почву.
Неудача объяснялась просто. Неистовый Юстус перестраховался. Побоялся вносить в почву легко растворимые соли. Много позже он признается, что сам же и виноват. Поставил не нужные «запоры» (сплавил вещества) там, где в этом не было никакой необходимости. И патентованный «чудо – порошок» устоял перед дождями и талыми водами, правда, и растениям «оказался не по зубам».
Однако Либих не был бы Либихом, если бы сдался без боя. Он признал: «Удобрения скупо делятся заключенными в них богатствами. И потому не стоит ждать от них моментального действия. Но на второй, третий, особенно на четвертый год…Терпеливый хозяин, да будет вознагражден!»
Увы, бизнес есть бизнес. Отсрочка платежей в нем сравни банкротству. Затянуть пояса ради сомнительной выгоды не согласился никто. Даже незадачливый Лооз, поколдовав на своих опытных участках в Ротамстеде, пришел к неутешительному выводу: туки безнадежны. О чем сообщил «Обществу
