В ее глазах затеплилась надежда.
– Но мы можем только целоваться.
– В том-то и дело, что на этом все не закончится.
– Закончится, – сказала она, беря его ладонь и сжимая ее.
– Вы мне слишком доверяете.
На ее лице снова промелькнуло удивление, словно, она его не совсем понимает.
– Я знаю, Ричард, вы меня не обидите.
– Сознательно не обижу. – Надо поскорее уйти отсюда. Она-то ему доверяет, а вот он себе не очень. Особенно когда она смотрит на него своими бездонными глазами. – Наденьте майку и пойдемте прокатимся на чертовом колесе.
Моника снова взяла его за руку.
– Ричард, я вас обманула.
– В чем? – У него возникло дурное предчувствие.
– Я хочу не только целоваться. – Она сложила губы так, что устоять перед таким соблазном не представлялось возможным.
– Давайте сменим тему. – Рик сглотнул.
– А еще... – Она запнулась и скороговоркой выпалила: – Вы правы. У меня никогда не было мужчины. – И, вспыхнув до корней волос, отвела глаза.
Рик смотрел на нее до тех пор, пока она не подняла на него глаза, и с улыбкой произнес:
– Вам нечего стыдиться.
Зато ему, черт побери, есть чего! Сердце набрало обороты, адреналин погнал кровь по жилам, а от сознания, что она девственница и хочет, чтобы он стал ее первым мужчиной, его самомнение непомерно раздулось. И не только оно одно.
– Знаю, – сказала она, не отпуская его ладони. – И не прошу вас обо всем. Я прошу вас только об одном.
Завороженный бархатной глубиной ее глаз, Рик не сразу заметил, что Моника подняла его руку и прижала к своей груди, и очнулся лишь тогда, когда увидел свою ладонь, зажатую между ее маленькой ладонью и соблазнительным полушарием.
Моника чуть слышно застонала, и Рик перевел взгляд на ее лицо. Она прикрыла глаза, а ее влажные губы дрогнули в блаженной улыбке и чуть приоткрылись. Рик осторожно обхватил грудь ладонью и, не в силах больше сдерживаться, нащупал сосок и сжал большим и указательным пальцами.
Она судорожно вздохнула и шепнула:
– Как приятно! – А потом пробормотала что-то на итальянском и, распахнув повлажневшие глаза, попросила: – Еще! Хочу еще.
Рик сдвинул ладонь к другой груди. Всего на один миг. Только чтобы удовлетворить ее любопытство. Господи, как же он хочет ее поцеловать! И прижать к себе, чтобы она ощутила его возбуждение. Но этого допускать нельзя.
Рик осторожно обхватил ее грудь пальцами, наслаждаясь тем, как она заполняет его ладонь, нашел затвердевший сосок и с трудом поборол желание поцеловать ее в губы. Все, надо остановиться. Пока не поздно. Он наклонил голову и еле заметно прикоснулся к ее губам.
– Будешь бросаться песком, я все маме скажу! – раздался как гром среди ясного неба детский голосок, и Рик с Моникой испуганно отпрянули друг от друга.
Моника, розовая от смущения, прикрылась полотенцем, судорожно сжимая его на груди.
– Кажется, ушли, – шепнул Рик. – Наденьте. – Он протянул ей майку. – Я вас загорожу.
Моника поспешно схватила майку и повернулась к нему спиной, но Рик успел заметить обиду в ее глазах. Ничего не поделаешь: это общественное место. На что она рассчитывала?
Он вытащил у нее из рук полотенце и подождал, пока она натянет майку. Интересно, может, занимаясь самобичеванием, он не заметил, как она надела лифчик?
Моника обернулась и взяла у него из рук полотенце.
Черт! Сомнений быть не может, она без лифчика.
– Пойдемте поищем кабинку, – буркнул он, с неохотой отводя глаза в сторону.
– Зачем?
– Чтобы вы как следует оделись. – Черт! Ведь дал себе слово больше не смотреть туда. Интересно, можно ли умереть от столь длительного возбуждения?
Моника опустила глаза себе на грудь. Тонкий трикотаж четко обрисовывал возбужденные соски. Она вздохнула и накинула на шею полотенце.
– А у вас что, вообще нет верхней части купальника?
Моника молча покачала головой.
– Ну тогда пойдем кататься на чертовом колесе.
– И на «русских горках»? – с готовностью отозвалась она, и лицо у нее просветлело.
– И на «русских горках», – скрепя сердце согласился он.
– Рик? – Моника взяла его под руку. – А когда мы будем на самом верху колеса, нас никто не увидит. И там мы поцелуемся.
Рик едва устоял на ногах. А может, «русские горки» не такая уж и скверная штука?..
Моника не спешила выходить из душа. Дядя собирается на деловой ужин. Хорошо, если он уйдет до того, как за ней заедет Рик. Спешить некуда: дядя Микеле наверняка не одобрит платье, которое она решила надеть. И Рик вряд ли одобрит.
Она улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась расчесывать влажные волосы.
Рик наверняка скажет, что, мол, платье слишком короткое, облегающее, да и вырез чересчур глубокий... А потом посмотрит на нее так, как смотрел сегодня на пляже, когда увидел ее обнаженную грудь. Моника припомнила, как у него раздувались ноздри и как он поцеловал ее. Поцеловал так, словно хотел проглотить ее всю... И внизу живота разлилось тепло.
А когда он взял ее за грудь и ущипнул сосок, она даже чуть-чуть испугалась! Моника зажмурилась. Если она сейчас же не прекратит прокручивать в голове все то, что было на пляже, ей придется снова идти в душ.
Она высушила волосы феном и особенно тщательно сделала макияж. Сегодня они с Риком собираются в клуб потанцевать, и она должна выглядеть идеально. Тогда, кто знает, может, он ее снова поцелует? А может, даже поцелует ей грудь.
Наверное, за свою распущенность она будет гореть в геенне огненной. Тогда почему у нее нет ощущения, что она поступает неверно? С Риком все кажется правильным. И он совсем не давит на нее, не пытается заставить делать то, что ей не нравится. Попроси она его остановиться, он тут же остановится. В любой момент. Она это точно знает. Он изо всех сил старался вести себя как джентльмен.
Раздался стук в дверь, и она очнулась от своих грез.
– Моника?
– Что, дядя?
– Я ухожу. Во сколько, ты сказала, за тобой заедет Рик?
– Примерно через полчаса.
– Ну ладно. Желаю хорошо провести время. Только чтобы к двенадцати была дома. Договорились? Увидимся утром.
К двенадцати?! Моника нахмурилась. Да в двенадцать все только начинается!
– Договорились, дядя Микеле.
Она прислушалась, как удалились его шаги, а потом хлопнула входная дверь. Тогда Моника вышла, отправилась к себе и, закончив макияж, надела черное платье, припасенное для особого случая. Платье было узкое как перчатка и, чтобы застегнуть молнию на спине, пришлось втянуть живот. Сегодня ужин ей не светит – это точно!
Моника придирчиво оглядела ногти – не облупился ли лак, еще раз причесалась и села на край кровати. Предстояло выбрать туфли. Если верить героиням «Секса в большом городе», туфли решают все. Однако выбор у нее невелик: всего-то две пары.
После минутного раздумья она остановилась на черных лодочках на шпильке, хотя их она уже надевала. Покрутилась перед зеркалом. Класс!
Монике нравилась ее новая одежда, хотя возникали и некоторые неудобства. Раньше на нее никогда так не глазели мужчины. Сначала ей казалось, что именно этого она и добивалась, но потом поняла: ей нужно совсем другое: просто она хотела быть такой же, как все ее подруги и сверстницы, посещавшие ночные клубы Милана. И не хотела в двадцать с небольшим выглядеть как собственная бабушка!
А когда на нее смотрит Рик, ей это нравится. И даже очень. Когда его глаза загораются блеском, ее бросает в жар. Но от его взглядов она не испытывает неловкости. А вдруг все дело в том, что дядя Микеле поручил Рику о ней заботиться? Неужели Рик только поэтому обращает на нее внимание? Из одного чувства долга?! Нет, этого не может быть! Она ему нравится. Ну разве стал бы он с ней целоваться, если бы она ему совсем не нравилась? Жаль, что у нее нет никакого опыта общения с мужчинами! Что она знает? Только то, что читала или слышала от подружек. Но она не дурочка! И знает, кому верить, а кому нет.
Наконец раздался долгожданный звонок. Она не сомневалась, что это Рик, но, согласно инструкции, заглянула в глазок и, никого не увидев, ухмыльнулась и спросила:
– Кто там?
– Это я! Рик.
– Откуда мне знать, что это вы? – Она отперла замок, распахнула дверь и сделала серьезное лицо. – Ну-ка повернитесь, чтобы я убедилась, что это вы.
Рик пристально взглянул ей в глаза, и Моника не смогла отвести взгляд. Он шагнул к ней, и она инстинктивно отступила на шаг.
Уголок его рта дрогнул в улыбке.
Так он надумал с ней поиграть? Отлично! Она не прочь. Когда он снова сделал к ней шаг, она схватила его за рубашку и притянула к себе.
– Есть только один способ узнать, кто вы: Ричард Свенсон или кто-то другой.
Рик вскинул бровь, но не сделал попытки отстраниться или убрать ее руки, а молча смотрел на нее сверху вниз, словно выжидая. Потом протянул руку назад и захлопнул за собой дверь.
– И какой же это способ?
Моника проглотила ком в горле.
– Только поцелуй скажет, кто вы на самом деле.
– Вы уверены? – спросил он, переводя взгляд на ее губы.
У Моники перехватило дыхание, и она молча кивнула.
– Вот так? – Рик наклонил голову и слегка коснулся губами ее губ.
– Нет, никакой вы не Ричард Свенсон.
Он улыбнулся, да так обольстительно, что у Моники все поплыло перед глазами, и она приготовилась к настоящему поцелую.
– Вы готовы? – Рик взглянул на часы.
