сугробов, отражаясь в крупных сосульках. Начали падать густые хлопья снега.
— Добрый вечер, мисс Фримарк, — с удовольствием поприветствовал Финдо Гаск, когда она сняла трубку со второго звонка. — Тут у меня кое-кто хочет поговорить с вами.
Наступила пауза. Потом она услышала в трубке тоненький, испуганный голосок Харпер:
— Нест?
Финдо Гаск вернулся.
— Довольно игр, мисс Фримарк. Время истекло. Вы проиграли. Дайте мне то, что я хочу, иначе никогда больше не увидите этих детей. Обещаю вам. Не стоит меня испытывать.
— Не буду, — тихо ответила она.
— Хорошо. Не знаю, где вы прячете морфа, но даю вам сроку до полуночи. Потом позвоню, и мы назначим время и место для обмена. Будет только один звонок. Любые попытки оттянуть время, извинения, различные трюки — и вам с мистером Россом гарантировано одинокое Рождество. Мы поняли друг друга?
Она прикрыла глаза.
— Да.
Он повесил трубку. Она тоже повесила свою и посмотрела на Росса.
— Ты был прав, — сказала она. — Ему нужен обмен. Дети за морфа.
Джон кивнул, не говоря ни слова.
— Вот только морфа у нас нет, чтобы отдать ему.
— Это точно, — согласился он.
Финдо Гаск осторожно погрузил пальцы в Книгу Имен. Что-то не так. Он не мог понять, в чем дело, но что-то не клеилось. И вопрос не в том, как развивается ситуация: все идет по плану: голос Нест Фримарк дрожал от волнения. Нет, тут что-то еще, чего Гаск не мог уловить.
— Дедуля! — нетерпеливо окликнула Пенни. — Ну, что она сказала?
Так ни до чего и не додумавшись, он отбросил в сторону все размышления.
— Сделает все, как я скажу.
Пенни захихикала и закружилась на месте, злорадно торжествуя.
— Ага, мисс Драные Кроссовки допрыгалась! Ах, как жаль, как жаль! Не получит она золотую медаль! Ну, может, в следующий раз…
Она танцевала по комнате, тряся безумно-красными волосами, напевая: «тра-ля-ля!» Докружилась до Твитча, который тупо посмотрел на нее, потом — на эр'дроха, притаившегося в темном углу. Гаск терпеливо ждал.
— Приготовь детям обед, — приказал он. — Не вздумай играть с ножом и не пугай их!
— Да какая разница? — надулась Пенни. — Ты же все равно убьешь их. Так почему бы мне вначале не позабавиться с ними немножко?
— Потому что я так сказал, Пенни, — ответил он, послав красноречивый взгляд. — Разве этого недостаточно?
Она язвительно осклабилась.
— Ну конечно, дедуля. Все, чего пожелает твое старое сердечко!
И она скрылась в недрах кухни, напевая без слов. Она становится все более неуправляемой. Если совсем съедет с катушек — а это рано или поздно случится — придется убить ее. Не то чтобы Гаску сильно не нравилась эта идея, но ее помощь еще может понадобиться. У него хорошие помощники, но отчаяние может сделать их менее предсказуемыми. Пенни Дредфул стоит неудобств, которые вызывает. Пожалуй, он готов отдать детей ей в награду. Пенни это понравится. Если пообещать отдать ей детей, когда все кончится, она будет более сговорчивой. Не такая уж и высокая цена.
Дети были внизу, в подвале, в большой комнате для игр, сделанной в виде буквы «Г». Там еще сохранились старая детская железная дорога, стол для игр, дартс и несколько диванов и кресел, стоящих вокруг телевизора.
Выход из нее был только один — наверх, поэтому наблюдать за ней было очень просто.
Тем не менее он послал эр'дроха сторожить помещение. Твитч и Пенни скорее испугаются и сделают что-нибудь не то. На эр'дроха же вполне можно положиться.
Когда зазвонил телефон, он удивился. Никто не должен был звонить. Он осторожно взял трубку.
— Да?
— Мистер Робинсон?
Ах да, это же помощник шерифа, как-бишь-его, Спенс. Финдо Гаск скорчил гримасу.
— Чем могу быть полезен?
— Нам нужно поговорить. Чем скорее, тем лучше.
— Ну же, помощник шерифа. Я вас слушаю.
— Нет, не по телефону. Лично. Мне нужно прояснить некоторые вопросы. В связи с Джоном Россом и делом о наркотиках. Я беспокоюсь о детях. Хочу удостовериться, что они в безопасности. Где мы можем встретиться?
Финдо Гаск покачал головой. Он уже понял, что имеет в виду Спенс. Тот устроил проверку и узнал, что никто не знает о задании ФБР в Хоупуэлле, как и об агенте по имени Робинсон. Спенс напуган. Следуя инструкции Робинсона, он открыл окно в ванной в доме Фримарков, чтобы детей могли забрать и поместить в безопасное место, пока ведется операция по захвату опасного мистера Росса. Спенс боялся обвинения в киднэппинге, в содействии преступным элементам — ведь тогда его карьере наступит конец.
Что делать?
— Я сейчас продиктую вам адрес, помощник шерифа, — Гаск посмотрел на Твитча, развалившегося на диване перед телевизором, огромного, с пустыми глазами. — Я думаю, детям будет лучше у местных представителей власти. Если вы их заберете, я буду вам только признателен. Тогда и поговорим.
— Ага, точно, это будет хорошо, — Спенс вздохнул с облегчением.
Гаск дал помощнику шерифа свой адрес. Можно было не бояться, что тот ворвется сюда с целой армией. Спенс будет искать способ защитить себя от провала. Если бы ему удалось забрать детей — это было бы хорошо. Поэтому он будет один.
Финдо Гаск повесил трубку. Перед ним развернулась картина недалекого будущего. Заголовки в газетах, сообщения в теленовостях. Семейная трагедия на почве ревности и непонимания. Двое мужчин и одна женщина, последняя — известная легкоатлетка. Смерть множества взрослых и детей. Убийство и самоубийство демонстрируют звериный оскал городка Хоупуэлла.
Приятно будет прочесть все это в других городах.
— Что будем делать, Джон? — повторила Нест, и в ее голосе звенело отчаяние.
Росс доковылял до кухонной стойки, опираясь на посох, и прислонился стеной к шкафчику, скрестив руки на груди.
На его худом лице отражалась усталость, но глаза сверкали огнем.
— Я не сказал тебе еще кое-что. Не то чтобы я пытался скрыть это от тебя или не доверял тебе. Просто это тебя не касалось. А теперь касается. Я рассказывал тебе о сне, который привел меня к цыганскому морфу. Но не рассказал, о чем был этот сон. В нем был Рыцарь Слова, распятый на кресте. Демоны и прежде-люди истязали его. Он умирал. Перед тем как проснуться, я увидел его лицо. Оно оказалось моим собственным.
Он поднял руку, чтобы удержать ее от восклицания.
— Вначале я не был уверен, был ли Рыцарь на кресте мной или мне это показалось. Я надеялся получить ответ от Госпожи, когда она вызвала меня в Уэльс два месяца назад. Я его не получил, но узнал нечто очень важное. Узнал, что, если мне повезет сохранить морфа и довести его до окончательной трансформации, она навсегда отпустит меня со службы Слову.
— Джон! — выдохнула она.
Он кивнул.
— Я знаю. Я столько боролся ради этого десять лет назад, когда мне не разрешали, а теперь вот предложили, а я и не просил. Я хочу этого, Нест. Я приму это. Слишком много всего я повидал, проживая
