замерзла, устала и проголодалась и ничем не заслужила подобного обращения!
Кыш-гномы несмело приблизились к ней, их сморщенные лица были обращены к принцессе, а глаза заискивающе смотрели на нее.
— Может быть, нам стоит уйти, — предложил Пьянчужка, стоявший по правую руку.
Щелчок, расположившийся с другой стороны, старательно закивал, соглашаясь со своим другом.
Может быть, это и впрямь лучший выход, но Мистая была решительно настроена сделать прямо противоположное. Она долго мирилась с тем, что другие решают за нее, что ей делать и куда идти. Поэтому принцесса снова схватилась за молоток и изо всех сил треснула по пластинке. В этот раз ей пришлось ждать всего несколько секунд, и маленькая дверца снова отворилась. Вновь появился невысокий человек — скорее всего, он ждал где-то неподалеку. Теперь было ясно, что таинственный обитатель Либириса разозлился не на шутку и не видит смысла это скрывать.
— Я сказал, чтоб вы убирались! — сердито рявкнул он.
— И куда именно мы должны убраться?! — в той же манере ответила Мистая. — Да мы практически в пустыне! Вы что, не слышали о королевском предписании о гостеприимстве? Он же сам его составил, едва став королем, много лет назад. Все путники должны быть обеспечены едой и ночлегом, если у них есть на то настоящая необходимость; никому нельзя отказывать в приеме без уважительной причины. А какие причины прогнать нас есть у вас? Вы что, боитесь девчонки и двоих кыш-гномов? Как вас зовут?
Похоже, эта отповедь выбила у человека-грызуна почву из-под ног. Он немного отступил под натиском ее гнева. Мистая видела, как сжались его губы от злости, пока маленькие глазки буравили ее лицо.
— Меня зовут Руфус Скряг! — рявкнул он. — А делаю я только то, что мне приказывают, и ничего больше! Ничего не знаю ни о каких королевских предписаниях о гостеприимстве!
— А следовало бы! — отрезала принцесса, хотя только что выдумала их на ходу. — Мне придется доложить о вас кому-нибудь, у кого хватит времени приехать сюда и в подробностях рассказать вам об их применении! Отказывать скромным просителям посреди ночи совершенно неприемлемо!
Карлик сгорбился и скрестил руки на груди, не собираясь уступать.
— Я все равно не могу вас впустить! — повторил он.
Было похоже, что переговоры зашли в тупик, но внезапно распахнулась верхняя половина маленькой двери, и появилось новое действующее лицо. Это был юноша не намного старше самой Мистаи, довольно высокий, худой и нескладный. У него были длинные черные волосы, небольшая бородка и смешливые глаза.
— Что происходит, Скряг? — спросил он карлика, изогнув бровь и глядя на девушку. — Возникли проблемы?
— Девчонка хочет войти, а ты не хуже меня знаешь правила! Нам не позволено никого впускать, что бы ни привело…
— Да, я прекрасно знаю правила. Но это моя сестра, Эллис. Она здесь по моей просьбе и по моему приглашению. — Юноша быстро шагнул вперед и взял руки Мистаи в свои. — Здравствуй, Эллис! Я так понимаю, ты получила мое письмо и решила помочь нам с работой! Я безмерно рад тебя видеть! — Он склонился вперед и легко поцеловал девушку в щеку. — Меня зовут Том, — шепнул он ей на ухо. — Подыграй мне!
— Ты никогда не говорил, что у тебя есть сестра!
— А ты не спрашивал, — быстро отозвался юноша. — Никто никогда не интересуется, есть ли у меня семья, поэтому я обычно не говорю о них. Но, знаешь ли, родные у меня все-таки есть. Как и у всех.
Но Скряг этим не удовлетворился.
— И все равно, никто не говорил, что ты можешь приглашать ее в гости! — упрямо возразил он. — Правила есть правила. В здание никого пропускать нельзя. Никому не предоставлять укрытие или пропитание, не приглашать войти или остановиться в Либирисе. Его преосвященство выразился довольно ясно.
— Его преосвященство выразился не менее ясно — я даже не могу счесть, сколько раз, — что нам нужен кто-то еще, способный помочь в работе. Совершенно очевидно, что нас с тобой да Троговых обезьян недостаточно, чтобы выполнить задание его преосвященства. Ты ведь тоже слышал его слова, верно?
— Да, слышал, но…
— А ты сделал хоть что-нибудь, чтобы исполнить его повеление? — поспешно прервал карлика юноша.
Скряг нахмурился:
— Нет, но я…
— В таком случае хватит ругать того, кто был достаточно умен, чтобы это сделать. Знаешь ли, я не просто так назначен главным хранителем и летописцем, а ты — всего лишь смотрителем. А теперь давайте войдем, чтобы моя сестра наконец могла согреться.
По-прежнему держа Мистаю за руку, юноша протиснулся мимо недовольного Скряга в проем.
— Постой! — воскликнула девушка. — А как же мои друзья? То есть моя свита! — поспешно поправилась она. — Они тоже должны войти!
Скряг торопливо загородил им путь.
— Всему есть предел! — заявил он, буравя кыш-гномов взглядом. — Этих двоих никто не приглашал, к тому же они в любом случае непригодны для нашей работы! Поэтому гномы сюда не войдут!
Том неохотно кивнул, посмотрев на Мистаю:
— Боюсь, это так. Но с южной стороны здания есть конюшня, где твои спутники могут укрыться от непогоды и переночевать. Я лично прослежу за тем, чтобы им принесли еду и питье.
— Хмм, — недовольно пробурчал Скряг. — Очень хорошо. Но они должны уйти завтра на рассвете!
Пьянчужка и Щелчок выглядели весьма возмущенными, но не проявили ни малейшего желания спорить. Прекрасно понимая, что Том и так сделал все, что мог, позволив ей войти, Мистая кивнула.
— Доброй ночи, мои верные друзья! — крикнула она гномам — не без теплоты и сочувствия. — Благодарю вас за то, что проводили меня сюда. Мы еще встретимся с вами утром — я приду, дабы проститься и пожелать доброго пути.
Она прошла вслед за Томом в маленькую дверцу и услышала, как Скряг за их спиной захлопнул ее и закрыл на засов.
До того как карлик успел выразить свое мнение о прибытии Мистаи и ее размещении в замке, Том провел ее по маленькому, похожему на туннель переходу в большую прихожую. Вдоль стен рядком стояли скамейки, над которыми находились крючки для одежды. Высокий потолок украшали искусно вырезанные фигуры, которые в полумраке принцесса не сумела рассмотреть как следует. Тут и там горели редкие факелы, но по большей части комната была погружена в темноту. Ноздри Мистаи наполнил затхлый, спертый воздух, отдававший плесенью. Здесь было не намного теплее, чем снаружи, словно холод считал замок своим местом обитания.
Том пошел вперед, указывая дорогу, и Мистая проследовала за ним. Деревянные полы скрипели под ногами, пока незваная гостья и ее провожатый направлялись к двери на другом конце не слишком широкой, но очень длинной приемной. Стол, стоявший на специально построенной высокой платформе, к которому подошли молодые люди, открывал сидевшему за ним прекрасный вид на посетителей, желающих войти, и вместе с тем преграждал путь в помещение, располагавшееся за массивными деревянными створчатыми дверями. Стол был совсем старым, рассохшимся и местами оплетен паутиной, по которой шустро сновали неутомимые пауки. Мистая предположила, что, скорее всего, они тут повсюду, и особенно там, где их трудно заметить. Она поспешно перевела взгляд на пол, под ноги, и заметила, как с каждым шагом в воздух поднимаются маленькие облачка пыли.
— Не обращай внимания на это, — весело сообщил ей Том. — Этой комнатой нечасто пользуются.
Мистая подошла к нему поближе:
— Почему ты сказал, что я твоя…
Его лицо помрачнело, и юноша быстро поднес палец к ее губам, покачав головой. Он указал на свои уши, а затем широким жестом обвел стены.
