Психопат

Берт оглянулся через плечо, нет ли поблизости Лоррейн.

– Не знаю и знать не хочу. С тех пор как она появилась, я не мог спокойно посмотреть ни единого матча. Надеюсь, сгинула.

– Приятно видеть тебя довольным.

Гиббонс хмыкнул, глядя на экран во все глаза.

– Майкл, -позвала с кухни Лоррейн.

– Да?

– Можешь зайти сюда на минутку? Я хочу спросить тебя кое о чем.

Тоцци, опершись руками о колени, поднялся с дивана, согнул и разогнул ногу, захромал на кухню. Он уже ходил без трости, хотя нога еще побаливала.

Лоррейн в вязаном мексиканском платье в оранжевую, синюю и серо-коричневую полосу сидела за столом, из кофейной кружки перед ней поднимался пар. Обеденные тарелки лежали в раковине.

– Хочешь кофе?

– Нет, спасибо, – отказался Тоцци.

Он выпил за эти дни столько кофе, что у него руки дрожат. Пил и глядел в пустоту, думая о Соле Иммордино, мечтая убить его, отомстить за Джона. Взяв стул, он сел напротив сестры.

– Ну, в чем дело?

Лоррейн на секунду поджала губы, скривив рот, словно не зная, с чего начать.

– Я слушаю тебя, Лоррейн.

Сестра вздохнула:

– Майкл, что у тебя с этой девицей?

Кровь бросилась в лицо Тоцци. Он заставил себя молчать, пока не схлынул гнев.

– Под «этой девицей», надо полагать, ты имеешь в виду Стэси?

– Да. Извини. Стэси.

– Как это понять, «что у меня с ней»?

– Видишь ли, я слышала, Стэси без ума от тебя. А ты, – как бы это выразиться, – отвечаешь на ее чувства?

Тоцци поднял взгляд к потолку. Ему до смерти хотелось бы ответить на чувства Стэси.

– Кто тебе об этом сказал? Каммингс?

Лоррейн кивнула:

– Мы с Мадлен беспокоимся о тебе, о вас обоих.

– Моя личная жизнь ее не касается, да и тебя тоже. Так что не беспокойтесь понапрасну, ладно?

– Но, Майкл, ты поступаешь некрасиво.

– 'Некрасиво' – это как понимать?

– Ты, похоже, обращаешься с ней, как с... с живой игрушкой.

– С живой игрушкой? Ты сама это придумала? Что-то очень похоже на анализ доктора Каммингс.

– Майкл, я не обвиняю тебя ни в чем, но посмотрим правде в глаза. Твое обращение с женщинами не делает тебе чести. Боюсь, ты заставляешь Стэси страдать и сам не сознаешь этого.

Тоцци взял ее кружку и отхлебнул глоток. Поморщился. Кофе оказался сладким.

– Лоррейн, ты не понимаешь наших отношений. Это совсем не то, о чем ты думаешь.

– Ну так объясни.

Майк вздохнул. И этой надо объяснять, что он лишился мужской силы?

Сестра приподняла бровь и пожала плечами, поощряя его выложить все как есть.

Но у Тоцци язык не поворачивался сказать об этом. Черт возьми, он не смог бы откровенничать даже с Гиббонсом. Собирался излить душу Джону, но теперь об этом надо забыть. Вчера он наконец набрался мужества и спросил у врача, который лечил его ногу, может ли огнестрельная рана дать побочный эффект – импотенцию?

Врач серьезно засомневался, что эта проблема вызвана физическим состоянием. По его словам, импотенция почти всегда результат стресса. Тоцци признался, что у него было много стрессовых ситуаций, особенно со Стэси. Когда он объяснил, что избегал сношений с ней, боясь оскандалиться, врач ответил, что без подобной попытки нельзя знать наверняка, импотенция ли это. Тоцци лишь хмыкнул. Он знал свое тело, знал, что испытывал возбуждение рядом с такой женщиной, как Стэси. Врачу он не сказал ничего, но устраивать эксперименты со Стэси не хотел. Вдруг ничего не выйдет? Казнись тогда всю жизнь. В конце концов врач посоветовал ему обратиться к психиатру, если так будет продолжаться и дальше.

Замечательно. Может, стать на часок пациентом доктора Каммингс? Ей он мог бы рассказать о своем бессилии, о том, как его сводит с ума невозможность удовлетворить ожидания Стэси. Это будет не слишком тяжелым стрессом. Ну, разумеется.

Зазвонил белый настенный телефон возле холодильника. Лоррейн не собиралась снимать трубку.