Поэтому, когда мысли о детях – собственных детях – невзначай посещали ее, она старалась сразу же избавиться от них. Она боялась, что вдруг умрет и оставит своих детей на произвол судьбы, как это случилось с ней самой. И еще больше боялась, что они покинут ее. Отвергнут. Лишат своей любви.
– Ты хочешь иметь детей? – Вопрос Томори вывел ее из оцепенения. Она посмотрела в чуткие, терпеливые глаза японки, в которых светился искренний интерес. Неужели Томори читает ее мысли? Или этот вопрос – случайное совпадение? Неожиданно для себя Миранда взахлеб стала рассказывать, о чем думала. Слишком много шампанского выпила, злилась на себя девушка, но остановиться не могла.
Ее излияния не удивили Томори; она, по-видимому, не ожидала другой реакции на свой простой вопрос. Прежде чем Миранда успела выговориться, японка деликатно подняла, ее из-за стола и вывела во внутренний дворик отеля.
Женщины сели на скамью под сенью вьющихся лиан, и тут Миранда разразилась слезами. Закрыв лицо ладонями, она, всхлипывая, продолжала свой рассказ. Слова срывались с ее губ неиссякаемым потоком. Холод бетона проникал сквозь тонкую шелковую материю, оголенные руки покалывал ледяной ветерок. Томори слушала молча, лишь иногда вставляя реплики из одного-двух слов, которые вызывали извержение новой лавины чувств.
Сколько они просидели так вдвоем, Миранда не могла бы сказать. Томори наконец встала и в знак признательности за доверие поднесла руки девушки к своему сердцу. Потом Миранда осталась одна.
Все еще тихонько всхлипывая, она поднялась со скамьи. Как ни странно, Миранда не испытывала смущения и досады за свою бурную откровенность; на душе стало легче, будто она смыла слезами накопившуюся в душе тяжесть. Миранда обернулась. И едва не налетела на Коула.
Он стоял чуть в стороне, перегораживая тропинку между бетонной скамьей и развесистой пальмой. Миранда смотрела на него, чувствуя, как в ней закипает ярость. Давно он торчит здесь? Значит, Томори ушла, чтобы уступить место Коулу? Что он слышал? Неужели это все специально подстроено?
Распаляя в себе гнев, Миранда решительно шагнула вперед и, упершись ладонью в грудь Коула, собралась оттолкнуть его с дороги. Неожиданно руки Коула сомкнулись у нее на спине, и она оказалась прижатой к нему. Миранда упала в сильные, надежные, уютные объятия, которым не хотелось сопротивляться. К горлу опять подступили слезы, но она подавила их.
Чуть отодвинувшись от груди Коула, Миранда внимательно рассматривала его лицо и читала в нем участие и понимание. И ей стало ясно, сколько он слышал. В глазах Коула не было жалости, которую она увидела на лице Рика, когда рассказала ему ничтожную долю того, что излила сегодня Томори. Миранда вздохнула свободнее.
Оба молчали, застыв в неподвижности. В тесных объятиях Коула было спокойно, но Миранда все-таки попыталась высвободиться. Холодный воздух тут же заполнил образовавшееся между телами узенькое свободное пространство. Очарование мгновения было нарушено.
– Ты давно тут стоишь? – спросила девушка огрубевшим от слез голосом, в котором Коул уловил недовольство. Она начинала сознавать свою уязвимость.
– Давно. – Его глаза, приобретшие цвет хмурого неба, не отрывались от ее лица. Он ждал, что она скажет.
Миранда, не найдя нужных слов, отвечала ему взглядом. На лбу Коула прибавилось непокорных прядей, не желавших лежать зачесанными назад, галстук чуть сместился набок. Его тело словно сопротивлялось строгому костюму, в который он был одет. И дело не в том, что этот костюм плохо сидел на нем, – как раз наоборот. Но Коул Тейлор был создан для джинсов и футболок. Уголки губ Миранды насмешливо изогнулись.
Коул воспринял ее улыбку, как приглашение к разговору, и кивком указал на скамью.
– Сядем?
Бирюзовые глаза сердито сверкнули.
– Зачем? Чтобы ты мог выпить из меня всю кровь? Подвергнуть психоанализу мои юные годы, выяснить, как повлияли на меня невзгоды отрочества, чтобы было чем защищаться, когда я соберу доказательства твоей вины?
Коул не верил своим ушам. Что он сказал обидного?
– Может быть, я пытаюсь проявить внимание, может быть, мне не безразлично, может быть… – Ну что он несет? Коул обычно не лез за словом в карман и сейчас злился на себя за то, что утратил присущую ему находчивость.
– Внимание? Я не нуждаюсь в твоем внимании, – срывающимся голосом выпалила Миранда. – Возвращайся к своим роскошным приятельницам и пожилым наставницам, которые тебя обожают. Им ты нужен. Мне нет.
Стремительно развернувшись на каблуках, Миранда решительным шагом направилась через двор, уклоняясь от листьев и веток. Она намеревалась вернуться в зал через дверь на другом конце здания, но вдруг сообразила, что, должно быть, отвратительно выглядит, проплакав столько времени. Енотиха с покрасневшей кожей. Сначала в туалет, потом такси и домой. Нет, не получится. Она оставила на столике свою сумочку, придется возвращаться за ней. Проклятье!
Миранда взялась за ручку стеклянной двери. Чья-то ладонь схватила ее за кисть и грубо развернула. Она даже не подозревала, что Коул последовал за ней, так тихо он шел. В его лице сквозила пугающая решимость, глаза потемнели, как грозовое облако. Миранда попыталась выдернуть руку, но он только крепче сжал ее и поймал другую руку, вдавившись пальцами в нежную бледную кожу. Его тяжелое прерывистое дыхание опьяняло и вселяло ужас.
– Ты ничего не понимаешь, да? – выдавил он задыхаясь.
– Понимаю. Ты чувствуешь, что тебе угрожает опасность, и пытаешься вселить подобное чувство в меня. То оскорбляешь меня, то делаешь комплимент, поешь для меня, потом выказываешь пренебрежение. И все это, чтобы выбить почву у меня из-под ног, найти мое слабое место и нанести смертельный удар…
Коул внезапно прижал ее к одному из окон, выходящих во двор.
– Ты не ошиблась. Вот он, смертельный удар…
Обдав ее щеки жарким дыханием, он прильнул к еегубам, вдавился пахом в живот, прикрытый тонким шелком платья. Коул был возбужден, горел нетерпением. Миранда попыталась сопротивляться, но он своей могучей грудью смял ее соски, затвердевшие от холодного ветра и его близости. Руки Коула по-прежнему стискивали ее запястья, но губы, вопреки ожиданиям девушки, целовали ее нежно и сладостно.
Его язык обследовал ее рот, бедра прижимали к стеклу, но грудь терлась о соски, едва касаясь их, будто дразнила. Миранда услышала стон и лишь через несколько секунд осознала, что это – ее стон. Девушка открыла глаза и, встретив пылающий взгляд Коула, забыла обо всем на свете.
Она опять попыталась высвободить руки. Для чего, сама не знала. Может, для того чтобы убежать, а может, хотела обнять его. Коул решил за нее, положив их себе на поясницу. Она не удержалась и провела пальцами по его крестцу. Он испустил стон мучительного наслаждения.
Опьяненная желанием, Миранда уже почти не отдавала себе отчета в том, что делает. Ее ладони медленно поползли к его груди. Ей не терпелось зарыться пальцами в жесткую поросль, потрогать накачанные мускулы, скрывавшиеся под накрахмаленной рубашкой. Ее рука наткнулась на что-то твердое и тяжелое, лежащее во внутреннем кармане пиджака. Она расстегнула уже две пуговицы на его рубашке и только потом сообразила, что означает эта знакомая тяжесть.
Миранда отдернула руку. Пистолет. Желание сменилось страхом. В голове зазвучали его слова «смертельный удар». Она толкнула Коула в грудь и прикусила ему язык. Он вскрикнул. Девушка нащупала ручку двери и, толкнув ее, бросилась в образовавшийся проем. Стуча каблуками по мраморному полу, она бежала по вестибюлю в поисках выхода на улицу, не замечая даже, что раз или два задела плечом гостей отеля, смотревших ей вслед с любопытством и удивлением. Наконец она увидела дверь запасного выхода и, не раздумывая, выскочила из гостиницы. На другой стороне улицы, вымощенной каменными плитами, высилась стена крепости Аламо.
Миранда мчалась по пустынной улице куда глаза глядят. Несколько раз она обернулась, чтобы посмотреть, преследует ли ее Коул, но никого не увидела, кроме мужчины и женщины, которых она обогнала в вестибюле отеля. Они наблюдали за ней через стекло. Миранда замедлила бег и торопливо пошла вдоль массивной стены. Свернув налево, она оказалась перед центральным фасадом исторического форта, где заметила тропинку, ведущую в сад на территории крепости. Ночную темноту рассеивал свет уличных фонарей, просачивавшийся сверху из-за стены. Девушка остановилась, сделала глубокий вдох, чтобы успокоить расходившееся сердце, и, присев на каменный бордюр клумбы с фиалками, стала думать, как ей быть дальше.
Коул пришел с пистолетом. На свидание. На торжество, где собрались одни знаменитости. И, Боже, оружие было при нем, когда он пел на сцене! Но почему она так шокирована? Его подозревают в совершении двух, даже трех, преступлений. Миранда напомнила себе, что, согласно Конституции, этот человек не может быть назван преступником, пока его вина не доказана. Нет, это все отговорки. Она просто дура, что позволила страсти возобладать над бдительностью.
Возбуждение постепенно улеглось, и Миранда почувствовала, что замерзла. Голые руки покрылись «гусиной кожей». Нужно сходить в гостиницу за плащом. Коул, наверное, давно ушел, постарался убраться поскорей, чтобы не объясняться с ней по поводу оружия.
Миранда решила подождать еще минут десять, потом вернуться в отель, забрать сумочку, плащ и на такси уехать домой. Даже если Коул еще там, он вряд ли станет предпринимать что-либо в присутствии нескольких сот человек.
Луну заслонили облака, и крепость Аламо окутал почти непроницаемый мрак. Миранда вдруг с ясностью осознала, где она находится. Обострившийся слух улавливал каждый звук, каждый шорох. Кто там в кустах? Кошка? Крыса? Птица?
На стене крепости плясали зловещие отсветы. Миранде показалось, что где-то слева она слышит шаги. Девушка резко повернула на звук голову. В памяти сразу всплыли рассказы гостей отеля «Менджер», утверждавших, что из окон своих номеров на втором этаже они видели, как по Аламо бродят призраки защитников крепости. Миранда поежилась, стараясь усмирить разыгравшееся воображение.
В ее представлении призраки, если они и существовали, были скорее добрыми духами, а не злыми. Тем не менее ей стало не по себе при мысли о том, что она сидит в саду, который наводняют тени воинов, погибших в сражении.
– Страшновато здесь, правда? – расколол темноту чей-то голос.
Миранда похолодела от ужаса, чувствуя, как у нее переворачиваются внутренности. Во мраке вырисовывался силуэт мужчины. Девушка вскочила с бордюра и попятилась, но уперлась спиной в стену. Все, она в западне.
Ветерок разогнал облака, заслонявшие луну, и в сиянии ночного светила Миранда разглядела лицо мужчины. Рик! В опущенной руке его был пистолет. Девушка вздохнула с облегчением. Рик смотрел на нее с довольным видом, будто ему нравилось выдавать себя за привидение. На него это похоже, решила Миранда.
– Что ты делаешь ночью под стенами Аламо, лейтенант? Охотишься на Дэниела Буна?[3]
– Я видел, как ты бежала по улице. Волновался за тебя. – Рик убрал пистолет во внутренний карман клетчатой куртки и приблизился к Миранде. – С тобой все нормально?
– Конечно, – солгала девушка. – Я была на ужине, а там так душно, что мне захотелось глотнуть свежего воздуха.
