– Она будет в еще большей опасности, если ты найдешь ее, – прогремел с конца коридора мужской голос. – Кто она? Твоя очередная жертва, которой удалось убежать?
В дверном проеме грозно высилась фигура Колдуэлла Трейнора. Коул побледнел и стал медленно поворачиваться к отцу. Лицо Ванессы исказил страх. Она схватила сына за руку. Тот высвободился.
– Значит, ты ее видел? Она здесь?
– Будь она здесь, парень, я все равно бы тебе не сказал. За кого ты меня принимаешь? Хочешь сделать меня сообщником своих преступлений? Убирайся из моего дома. – Колдуэлл злобно сверлил глазами сына. Коул только теперь заметил, что тот держит наготове ружье. Рука Тони уже была в кармане куртки.
– Я уйду сразу же, как только ты скажешь, видел Миранду или нет, – дерзко заявил Коул.
Двое мужчин, родные по крови и чужие друг другу во всем остальном, застыли в неприветливом молчании па несколько минут, которые Тони и Ванессе показались вечностью. Наконец Колдуэлл направил дуло ружья на сына.
– Нет! – взвизгнула Ванесса.
Коул оглянулся на мать и вновь обратил враждебный взгляд на Колдуэлла, стоявшего перед ним.
– Я вижу, ты продолжаешь мучить маму. – Опять все повторяется, думал Коул. Ему казалось, что подобный спор он вел с отцом и десять, и пятнадцать лет назад. Но теперь он защищает не только мать. Он защищает себя и любимую женщину.
– Я никогда не обижал твою маму, – ответил Колдуэлл, сердито глядя на сына. – С тех пор как мы поженились, я всегда был добр к ней. И я не изменю своего отношения до самой смерти.
Коул почувствовал, как ярость в нем утихает. Колдуэлл искренне считал, что его не в чем упрекнуть, хотя на протяжении многих лет забрасывал жену оскорблениями и терзал ее душу. Да ведь он всего лишь жалкое ничтожество, вдруг подумал Коул. Стареющий мужик, чей ум настолько ограничен, что он не способен видеть дальше собственного носа, а желание властвовать настолько сильно, что он пытается подмять под себя всех, с кем сводит его судьба. Его не пронять ни убеждениями, ни угрозами. Верно говорят, горбатого могила исправит…
– У тебя есть только два способа избавиться от меня: пристрелить или ответить, видел ли ты Миранду.
– Не надо, Коул, уходи, – истерично рыдала Ванесса. – Я скажу тебе…
– Заткнись, Ванесса, – предупредил Колдуэлл.
Она взглянула на мужа и судорожно вздохнула.
– Ее здесь не было. К нам никто сегодня не приходил. Журналисты звонили… но мы ни с кем из них не разговаривали…
Коул взял мать за руки и, пристально глядя ей в лицо, спросил:
– А Крейн? Он был здесь? Ванесса нахмурилась.
– Какое отношение к этому имеет твой брат?
– Ответь мне. Прошу тебя.
– Ни слова, Ванесса. Убирайся. – Колдуэлл упер дуло ружья Коулу в плечо.
Ванесса с вызовом посмотрела на мужа и вновь повернулась к сыну.
– Я его не видела, но некоторое время назад его искал здесь один из работников. Он сказал, что Крейн уехал на рассвете, вернулся сразу после обеда, но с тех пор его никто не видел.
В лице Коула засветилась нежность. Он понимал, чего стоило матери пойти против воли отца. Обняв ее, он ласково сказал:
– Я люблю тебя.
Резким движением плеча отодвинув ружье, Коул зашагал к выходу, у которого стояла дрожащая служанка. Тони тоже развернулся, собираясь последовать за своим напарником. Колдуэлл преградил ему путь стволом ружья.
– А ты кто такой, черт побери?
– Друг, – холодно улыбнулся Тони и, прежде чем Колдуэлл успел понять, что тот делает, запихнул в дуло кусок резины и быстро вышел. Хуанита захлопнула за ним дверь.
Колдуэлл, безбожно бранясь, попытался вытащить резину из ружья. Тщетно. Тогда он, тяжело ступая, подошел к Ванессе, стоявшей у окна. По лицу ее по-прежнему струились слезы.
– Какого черта ты рассказала ему все это? Дура! Ванесса медленно повернула к нему голову. Она уже не всхлипывала, но в глазах еще стояли слезы.
– Сын обратился ко мне за помощью. Как я могла отказать ему. А дурак в данном случае ты…
Колдуэлл, прищурившись, довольно грубо схватил руку жены.
– Ты всегда ради него готова была дерзить и творить глупости. Он всегда пробуждал в тебе все самое плохое, всегда!
– Позволь не согласиться. – Ванесса отвернулась к окну, устремив взгляд туда, где исчез ее сын. Вновь исчез из ее жизни.
Колдуэлл побагровел от ярости. Он еще раз сдавил руку жены и отпустил. Рука безжизненно повисла.
– Я звоню шерифу.
– Посмотри туда. – Тони провел Коула за угол дома и указал на подоконник. – Вот что я увидел из комнаты.
Коул взял с подоконника диктофон, нащупал пальцами выпуклые буквы на обратной стороне и, перевернув его, прочитал:
– Рэндольф. Она была здесь. Но где она теперь? – прошептал он, оглядываясь вокруг.
Тони, присев на корточки, ощупал примятую траву.
– Где бы она ни была, она пошла туда не по своей воле.
– Они не могли уйти далеко. Сначала нужно проверить его домик.
Мужчины сели в «кадиллак» и по подъездной аллее доехали до хижины. Дверь ее оказалась заперта, но Тони расправился с замком в несколько секунд. Они вошли внутрь.
В нос ударил тяжелый смрад плесени, тухлой пищи и пота. На грязном линолеуме, покрывавшем пол, валялась замызганная одежда. В маленькой алюминиевой раковине высилась груда грязной посуды. Кухонные столы также были заставлены немытыми тарелками и стаканами. На диване валялись пожелтевшие от грязи простыни.
Дверь в ванную была закрыта. Тони, вытащил пистолет и ногой распахнул дверь. Никого.
Вырвавшийся из ванной металлический запах засохшей крови смешался с ядовитым смрадом, витавшим в помещении. Тони нагнулся и вытащил из-за унитаза футболку с коричневыми пятнами – очевидно, о нее вытирали что-то окровавленное. Коула замутило. Проглотив подступившую к горлу желчь, он извлек из кучи еще одну белую футболку. Она тоже оказалась в засохшей крови.
Тони выпрямился и посмотрел на Коула.
– По-моему, такая же, как на тебе. Какую фирму ты носишь?
– «Хейнс». – Ему все стало ясно.
Тони проверил этикетку. Его предположение оказалось верным.
– Ему это может быть известно?
– Не знаю откуда, – пробормотал Коул, медленно качая головой.
Тони задумчиво посмотрел на него, но ничего не сказал. На долю секунды Коулу показалось, что Тони засомневался в его невиновности. Он не обиделся. Все улики против него.
Коул вдруг почувствовал, что не может больше находиться в доме брата. Он почти бегом выскочил на улицу, хватая ртом свежий воздух. Резкий приток кислорода лишь усилил возбуждение. Коул в отчаянии шарил взглядом по коровникам и загонам. Он должен найти Миранду. Наконец и Тони вышел на улицу. От сараев к ним направлялся работник фермы.
– Может, прихватим футболки? В качестве улик? – спросил Коул.
– Не надо, – покачал головой Тони. – Как мы докажем, что взяли их не у тебя дома или там, где ты их прятал? Нет. Оставь их здесь. Полиция подберет.
– А вдруг он вернется и уничтожит их?
– Может быть. Но тебе повезло. Более надежного свидетеля, чем я, тебе, пожалуй, не сыскать. Надежнее только священник. Полиция мне поверит.
Еще как поверит, подумал Коул, предположив, что у Тони наверняка есть в запасе несколько скандальных историй из жизни начальников полицейского департамента Сан-Антонио, которые те не хотели бы предавать огласке.
– Ладно.
– Вам что-нибудь нужно? – поинтересовался подошедший к ним работник фермы и, прищурившись, сплюнул под ноги мужчинам табачную жвачку.
– Да Крейна ищем. Не знаешь, где он? – спросил Коул, стараясь говорить спокойно и дружелюбно.
– Не-а. Мы сами его обыскались. Он примчался откуда-то два часа назад, и с тех пор мы его не видели.
– Он на машине? – Коул огляделся.
– Не-а. Она там, за сараем. – Он махнул рукой, указывая, где стоит автомобиль. – Странно, что он туда ее загнал. Обычно он оставляет ее прямо здесь, у двери.
Они обошли дом. Коул заглянул в машину. В салоне чисто и пусто, только на пассажирском сиденье лежала куртка. Пастух вдруг пристально посмотрел на Коула.
– Эй, ты родственник Крейну или как?
– Почему ты спрашиваешь? – насторожился Коул.
– Очень уж похож на него. Чертовски похож. – Он угрожающе тряхнул головой. – Ну?
– Я его брат, – сдержанно ответил Коул. Интересно, каких пакостей наговорил про него здесь Крейн?
– Брат? – удивился пастух. – Впервые слышу, что у него есть брат. Ты, должно быть, не из этих мест.
Они направились назад, к краю расчищенного участка, где их ждал Тони. Вдруг Коул заметил на дереве в ста ярдах от них что-то рыжее, Он вгляделся. Нет, показалось. Тем не менее он торопливо зашагал к дереву.
