— Гипноз? — Труф с сомнением посмотрела на Джулиана. Она знала, что такое психометрия. Это попытка обнаружить информацию о каком-то объекте, или его обладателе методами экстрасенсорики. Она хотела провести подобные эксперименты в своем институте, но сомневалась в результатах, поскольку невозможно было исключить телепатические способности.
— Не волнуйся, — улыбнулся Джулиан. — Я профессиональный гипнотизер, получил в свое время соответствующую подготовку. Знаю, что гипноз в неумелых руках может быть если не опасен, то, во всяком случае, неприятен, но Лайт в данном случае ничего не грозит.
— Разумеется, я понимаю это, — ответила Труф. — Хорошо, я согласна участвовать в ритуале.
— Это не ритуал, Труф, — поправил ее Джулиан. — Наши ритуалы включают в себя магию. Присутствующий во время их проведения неподготовленный человек подвергается такой же опасности, как и медиум в руках деревенского дурачка, разыгрывающего из себя гипнотизера. То, что будет иметь место сегодня вечером, я бы назвал скорее практическим экспериментом.
Ужин был менее изысканным и прошел не так официально, как предыдущий. Присутствовали только сама Труф, Лайт, Майкл, Айрин и Джулиан. Труф много разговаривала с Лайт.
Прошлым вечером она показалась Труф разговорчивой простушкой, великовозрастным дитем, зачарованным лесными видениями. Сегодня Лайт была скромна и застенчива, она ела суп и мазала маслом булочку осторожно и бережно, движения ее напоминали действия слепого, хотя Труф знала, что зрение у Лайт прекрасное. Просто она видит то, чего не видят другие, а скорее, несколько больше, чем другие.
— Мне кажется, в университете очень хорошо, — мечтательно проговорила Лайт. — Наверное, интересно общаться с людьми, которые приехали из разных мест.
— А ты никогда не училась? — удивилась Труф.
Лайт вспыхнула, ее бледные щеки начали медленно покрываться розовой краской.
— Нет, — тихо ответила она. — Я никогда не ходила в школу.
— Есть и другие способы учиться, кроме как ходить в школу, — разрядил обстановку Майкл. Он посмотрел на Труф и произнес с мягким упреком: — Достаточно уметь читать. Нет такой мудрости, которую нельзя было почерпнуть со страниц книг.
Лайт бросила на Труф беспокойный взгляд. Труф подумала, что, девушка, скорее всего, неграмотная.
— А кто не умеет читать, может обучаться по телевизору, — сказала она как можно более шутливым тоном.
Лайт приняла шутку и с благодарностью посмотрела на Труф. Джулиан улыбнулся, Труф краем глаза видела это и подумала, что после обеда неплохо бы выяснить степень образованности или, точнее, невежества Лайт.
— Лайт действительно не умеет читать? — спросила она его без предисловий, когда обед закончился.
— Честно говоря, я не знаю, — ответил Джулиан. — Зато у нее прекрасная слуховая память: стоит ей услышать что-нибудь хотя бы один раз, она запоминает это навсегда. Правда, она никогда не отвечает на вопросы прямо. Ты это и сама скоро увидишь.
— А где ты ее нашел? — Труф заставила себя задать этот вопрос.
— В месте, где ей лучше не находиться. Можно называть это психической чувствительностью или найти какой-нибудь глубокомысленный термин из области психиатрии, но Лайт очень… ранима. Полгода назад она не могла находиться среди людей. Мне кажется, она очень одинока. Конечно, способность видеть мир по-другому, иначе, чем его видят остальные, уже является одиночеством. Мне кажется, ты ей понравилась. Будь с ней поласковей.
— Быть ласковой с Лайт совсем не тяжело, — честно ответила Труф, и это было чистейшей правдой. Хотя общение со среброволосым медиумом доставляло ей и некоторый дискомфорт. Труф вообще плохо сходилась с людьми, поэтому приучила себя обходиться без них. На дружеские чувства нужно отвечать такими же, а Труф не была уверена, что способна это делать. Но, похоже, что-то начинало меняться в ней. В последнее время Труф не покидала мысль, что вокруг нее все начинает меняться.
— Ну ладно, — сказал Джулиан. — Теперь, когда ты согласилась пойти со мной, я покажу тебе то, что видели немногие.
В 1969 году, после смерти Катрин и исчезновения Торна Блэкберна, все, что имело хоть какое-то отношение к нему, было выставлено на всеобщее обозрение. При жизни такой рекламы Торн не мог себе даже представить. Обложки журналов и первые полосы газет запестрели фотографиями Врат Тени, откликнулся даже «Тайм», поместив фотографию поместья на развороте. Но несмотря на всю шумиху и поиск принадлежавших Блэкберну вещей, никто не знал и не видел места, где произошло убийство.
Джулиан повел Труф вниз по узкому коридору. Вскоре они очутились перед высокими двойными дубовыми дверями. Труф показалось, что она уже их видела вчера, когда безуспешно пыталась найти зал. На дверях и дверной коробке были вырезаны ветки с листьями, от замков и кнопки звонка шли волнообразные солнечные лучи.
— Где мы находимся? — спросила Труф дрожащим голосом.
— В самом центре дома, — ответил Джулиан. — Если смотреть с улицы, центр будет в другом месте, но дело в том, что Врата Тени построены на впадине. Маленькая хитрость архитектора.
Джулиан ступил вперед и открыл дверь, Труф последовала за ним.
Перед ее глазами открылась большая круглая комната футов тридцать диаметром. Сразу напротив двери Труф увидела три узкие арки чуть повыше тех дверей, через которые они с Джулианом только что прошли. Арки были занавешены толстым черным бархатом. На куполообразном ребристом потолке были нарисованы знаки зодиака и аллегорические фигуры с картами символизируемых ими созвездий в руках. Ниже купола потолка по стенам зала шел ряд узких окон. В каждом окне находилось цветное стекло с вытравленным на нем изображением, но Труф их не разглядела, зато она заметила, что каждое окно можно открыть отдельно.
От окон до самого пола стены зала были отделаны дубовыми плитами с вырезанным на них красивым орнаментом. На стенах по всему периметру зала висели светильники. Труф вначале удивилась, но, посмотрев на них внимательно, поняла, что они имеют чисто декоративный характер — придание залу древности, основной же свет шел из газовых рожков.
В глаза Труф бросились египетские фигуры, стоящие между светильниками. Приглядевшись, Труф поняла, что они нарисованы, однако первое впечатление было такое, что это статуи. Труф не разбиралась в искусстве Древнего Египта и не понимала, что обозначает женщина с головой льва и коровы, а также фигура мужчины с головой собаки. Или это шакал? Между ними стояли знамена: красное, белое, черное и серое. Назначение рисунков и знамен Труф не понимала.
Зато она вспомнила, что прошлым вечером говорила Лайт. 'Красный олень и белая лошадь, серый волк и черная собака. Красный, серый, черный и белый, четыре стража врат'.
Снова Труф ощутила раздражение; так чувствует себя ребенок, который слышит разговоры взрослых, но ничего не понимает.
Труф смотрела на знамена, затем, будто они заставили ее сделать это, перевела взгляд на пол. Его вполне можно было назвать произведением искусства. Устланный черными и белыми квадратными плитами размером около двенадцати дюймов каждая, он напоминал шахматную доску. Строгая геометрия плит нарушалась выложенными золотистым мрамором кругами и какими-то странными символами. Между внутренним и внешним кругами располагались темно-красные круглые плиты, на каждой из которых имелся яркий рисунок или какой-то магический знак. В центральном круге была выложена звезда.
Труф посмотрела на нее и сосчитала количество лучей. Семь. Нет, девять…
— Купив Врата Тени, Торн только слегка переделал пол и поставил по стенам украшения, все остальное осталось в своем первозданном виде.
Труф чуть не подпрыгнула от неожиданности, она совсем забыла о том, что находится здесь не одна, а с Джулианом.
— То есть все это так и было построено? — спросила она.
— А что тут удивительного? — пожал плечами Джулиан. — Для того времени это не так дорого. Тогда
