Он улыбнулся мальчишеской улыбкой.
– Прекрати меня опекать. Со мной все в порядке. Как бы то ни было, сегодня и завтра система будет работать. Но на следующей неделе мне придется кое-что переделать. Если эта штука не будет доведена до совершенства, Саманта меня убьет.
– Хочешь кофе?
Джейк помотал головой.
– Нам лучше поторопиться. Идет сильный снег, и могут быть заносы. Нам понадобится не меньше получаса, чтобы добраться до Нью-Милфорда. Ты приготовила цветок для Эйми?
– Вот он, на столе.
Джейк подошел к столу и оглядел растение в горшочке.
– Этот голубой с серебром бант очень хорош.
Мэгги кивнула.
– Поехали?
– Поехали. Где твое пальто?
К тому времени, когда они доехали до Нью-Милфорда, снег перестал идти, и ярко засветило солнце.
Когда они шли по мощенной плитами дорожке, Мэгги крепко держала Джейка под руку. Плиты были покрыты тонким слоем снега, и она боялась поскользнуться.
– Ну вот, пришли, – сказал Джейк через несколько минут. – Надо только развернуть цветок. – Сняв оберточную бумагу с горшочка, он сунул ее в карман. Затем наклонился и поставил крошечное вечно зеленое деревце на свежую могилу.
Выпрямившись, он повернулся к Мэгги и обнял ее за плечи.
– Я рад, что мы приехали, – прошептал он. – Ведь я дал ей слово. Она просила прийти к ней на могилу сразу после того, как мы поженимся.
– Сейчас ей хорошо, – заметила Мэгги. – Она не скорбит и не страдает.
Джейк кивнул.
– Ее душа свободна. Она ни чуточки не боялась умереть.
Мэгги стянула перчатки. Наклонившись над могилой, она поправила голубой с серебром бант. Ее золотое обручальное кольцо ярко блеснуло в послеобеденном солнце.
– Потому что она знала, куда отправляется, – тихо отозвалась она.
Джейк кивнул и заботливо обнял жену. Так они молча стояли несколько минут, думая каждый о своем. Джейк вспоминал Эйми, скончавшуюся две недели назад. Он знал ее почти всю свою жизнь – со школьной скамьи. Почему-то ничего у них не вышло, однако в конечном счете они остались близкими людьми. Он был рад тому, что сумел скрасить ее последние дни, помочь ей в болезни. Джейк был с ней, когда она умирала, и ее последние слова были обращены к нему.
– Да хранит тебя Бог, Джейк, – сказала она. – Твою любимую и твоего малыша.
Через неделю после смерти Эйми Джейк и Мэгги поженились, исполнив волю Эйми. Джейк и сам этого хотел, впрочем, Мэгги тоже. По настоянию Сэм свадьбу отпраздновали в ее доме в Вашингтоне. Саманта также позаботилась о том, чтобы пригласить местного судью, друга ее семьи, для организации короткой церемонии. Свидетелями были она и Элис Ферье, художник по костюмам из театральной группы.
Джейк никогда не забудет того субботнего утра. Дня их свадьбы. Мэгги была такой красивой и жизнерадостной. На ней было голубое платье, оттенявшее цвет глаз, но ничуть не скрывавшее семимесячной беременности. Но это обстоятельство их не смущало. Глаза обоих наполнились слезами, когда судья объявил их мужем и женой.
Сэм устроила в их честь небольшой обед, на который были приглашены участники театральной постановки. Это был самый прекрасный день в жизни Джейка.
– Пожалуй, нам пора, Мэгги, – сказал он. – Снова пошел снег.
Они двинулись по дорожке обратно, к кладбищенским воротам. Мэгги посмотрела на небо и увидела там радугу. Пусть и не слишком четкая, но это была радуга. Мэгги заморгала от яркого солнца и опустила глаза. Когда она снова взглянула на небо, радуга исчезла.
Крепко сжав локоть Джейка, она тихо произнесла:
– Жизненный цикл бесконечен и неизменен.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, нахмурившись.
– Смерть соседствует с рождением. Так было и будет. Всегда. Одна душа успокоилась, другая готовится появиться на свет.
Джейк кивнул и молчал весь остаток пути до машины. После того, как он помог Мэгги забраться на сиденье, а сам устроился на водительском месте, Джейк наклонился к ней, поцеловал в щеку и сказал:
– Я люблю тебя, Мэгги. – И, положив руку на ее большой живот, добавил: – И нашего малыша тоже. Он родится благословенный.
– Я знаю, – с улыбкой ответила Мэгги. – Поехали, дорогой. Нам пора домой.
«Домой, – подумал Джейк, поворачивая ключ зажигания. – Домой».
