— Нет, она шла по земле так, как ласточка летит по небу, — взмывая вверх и ныряя вниз.
— Это ты видишь ее такой, и такая она лишь для тебя. Но тогда тебе легко пойти и встретиться с ее кузеном, сказать Лайонзу, дескать, ты сожалеешь, что обращался с ним как с диким зверем, преследуя его по холмам.
— Сказать ему, что я сожалею? Помириться с ним? — эхом повторил молодой человек, отчетливо произнося каждое слово и сопровождая его изумленным вздохом. — Но я дал клятву Господу всемогущему, что поступлю с Лайонзом так, как он поступил с моим волком. А, понимаю, вы считаете, для меня это вроде смерти собаки. Но вас ведь не было рядом со мной раньше, вы не видели, как я тысячу дней занимался им. Он родился больным щенком. Я вылечил его. Я учил его. Он умел читать мои мысли. Он мог лежать у моих ног и понимать все по выражению моего лица.
Однажды, сражаясь с пумой, я поскользнулся, но тут появился он и разорвал ее на куски, прежде чем я смог встать и закончить начатое. Правда, сам пострадал. Потом мне потребовалось целых три месяца, чтобы его вылечить. Он спас мою жизнь. Разве человек может предложить вам что-то большее, чем умереть за вас? А теперь волк убит, и вы просите меня не убивать Лайонза. — Он засмеялся, его смех был неожиданным, коротким и резким.
Сердце у Рейнджера сжалось.
— Что ж, сынок, сам видишь, как обстоят дела.
— Не вижу! Мне только кажется, что впереди меня грозовое облако. Вот и все, что я вижу. Ничего, кроме черной тучи.
Левша вздохнул.
— Попробуй взглянуть на дело иначе. Например, с ее стороны. Предположим, ты ей тоже очень нравишься и она забудет, что именно ты преследовал ее с волками по холмам, забудет все это, но как она будет относиться к человеку, убившему ее родственника Чета Лайонза?
— Она будет переживать из-за этого? — удивился Оливер. Его губы кривились, глаза потускнели от боли и страха.
— Переживать? Да она захочет увидеть тебя повешенным! Вот чего она захочет! — Левша резко обернулся к Оливеру. — Сынок, тебе придется перестать преследовать Лайонза, тогда ты сможешь заполучить девушку. Возможно, тебе повезет!
У Кроссона вырвался сдавленный стон, но юноша медленно покачал головой:
— Я дал клятву. Не могу ее отменить. Я дал клятву более высокую, чем небо, и более глубокую, чем ад. Я должен выполнить ее!
Глава 34
После ухода Левши и девушки Менневаль и Честер Лайонз продолжали некоторое время сидеть за угловым столиком и смотреть друг на друга. Затем Менневаль чуть улыбнулся и коротко кивнул:
— Ты все тот же, Чет.
— Не изменился? — с любопытством спросил Лайонз.
— Да. Выглядишь как тогда.
— Но уже не тот.
— Объясни!
— Не знаю, стоит ли распространяться об этом? Сегодня ты здесь, Менневаль, а завтра тебя и след простыл. Почему тебе хочется разузнать обо мне?
— Ради нашего прошлого. И ради будущего тоже. Молодой Кроссон идет по твоему следу. А я интересуюсь парнем.
— Ты?
— Ну да.
— Что он для тебя?
— Я знал его отца, когда тот был школьным учителем в холмах. И знал мальчика, когда тот был ребенком. Я много думаю о Кроссонах. Вот и все. — Менневаль помолчал несколько секунд и добавил: — Но я могу догадаться, почему ты считаешь, что изменился.
— Скажи!
— Ты всегда был одним из тех парней, которые думают, будто ведут себя совершенно правильно. Сегодня ты плохой, но завтра ты добела отмоешь свои грязные руки. Верно?
Менневаль улыбнулся, однако Лайонз остался серьезным.
— Вот тут ты ошибаешься! Я всегда хотел жить честно. А теперь сделал это.
— И сколько назначили за твою голову? — поинтересовался Менневаль.
— За мою голову ничего не назначили. Все кончено. Меня разыскивали не за убийство. Совсем за другие вещи… За многие другие вещи. Но я работаю. У меня есть связи в разных местах. Я поднакопил денег. Думаю, вскоре смогу спуститься вниз, предстать перед судом и очистить мое имя в глазах закона.
— Ты всегда был оптимистом! — усмехнулся Менневаль.
— Возможно, я дурак, хотя так не думаю, — отозвался Лайонз. — Я собрал приличную сумму.
— Приличную сумму? — удивился Менневаль.
Лайонз нахмурился.
— Знаю, что ты имеешь в виду. Грязные деньги. Но я скажу тебе, приятель, что давно потратил грязные деньги. Они ушли так же, как и пришли. Сейчас я говорю о сбережениях, заработанных честным трудом. Я нашел выход богатой жилы в горах. Разработал ее собственными руками. Вынул оттуда триста фунтов песка, самородки, много самородков. Триста фунтов красного золота. Вот что изменило меня. И еще девушка.
— Как могли тебя изменить шальные деньги?
— Можешь считать меня дураком, если угодно, но я подумал, если Господь дает такой шанс никчемному бандиту вроде меня, то, вероятно, Он хочет, чтобы я изменился.
— Ну конечно! — засмеялся Менневаль.
— Почему ты здесь, Менневаль? — спокойно спросил Лайонз. — Чтобы затеять со мной драку?
— Я здесь для того, чтобы спасти твою жизнь, — невозмутимо ответил Менневаль.
Лайонз вскочил, даже оглянулся через плечо, будто опасность украдкой уже приблизилась к нему.
— Нет, его здесь нет! — успокоил Менневаль. — Но вскоре он сюда придет. Так ты живешь честно, Чет? Хочешь уплатить половину своих денег хитрому адвокату, чтобы тот очистил твою репутацию?
— Хочу попытаться сделать это. Думаю, получится. Уже два года, как за мной ничего нет. Люди много жаловались на меня, обвиняя во всех смертных грехах, но теперь я чист. Кое-кто из парней прибился ко мне, надеясь, что я поведу их. Но они сами себя вели. У меня было имя, я являлся номинальным лидером, ожидая того времени, когда я смогу уехать отсюда, а теперь, похоже, это время пришло. Я должен уехать. Девочка хочет, чтобы я поступил именно так.
— Ты, конечно, говоришь о прекрасной Нэнси?
— Да, о Нэнси. И более чем прекрасной. То, что ты видел, — это ведь лишь поверхностное. У Нэнси самая добрая душа, когда-либо принадлежавшая женщине.
— Но все-таки женщине! — привычно хмыкнул Менневаль.
Губы Лайонза дернулись, лоб избороздили морщины, но когда он взглянул в лицо собеседника, что-то заставило его остановиться. Лайонз будто ощутил дуновение холодного ветра. Он вздрогнул и опустил глаза.
— Я сказал тебе, что собираюсь делать, — продолжил Лайонз. — Не знаю, почему я так распустил язык. Думаю, тебе глубоко наплевать на все это.
В этот момент с улицы донесся дикий гвалт. Шум был таким сильным, раздавались такие крики, индейские вопли и взрывы отдаленного смеха, что все, кто завтракал в гостинице, немедленно выскочили на улицу, даже те, кто не успел съесть ни кусочка. Лишь Менневаль и Лайонз не обратили ни малейшего внимания на происходящее. Мужчины продолжали смотреть в лицо друг другу через разделявший их узкий стол.
— Что ж, попробую объяснить тебе, что меня волнует, — сказал Менневаль. — Для начала точно, как пророк, предскажу тебе, что с тобой произойдет. Молодой Кроссон собирается выследить и поймать тебя. Возможно, найдет именно в этом городе и убьет без промедления.
Лайонз приподнял голову:
— Он странный молодой человек. У меня есть доказательства его странностей. Может быть, ты знаешь
