и пристрелю на месте!
Глава 36
Нэнси Лайонз смогла понять только одно: ее кузен остается в Шенноне еще на один день. Девушка пыталась разузнать у него что-нибудь, но Честер стал совершенно неразговорчивым.
Была и еще мысль, которая сводила Нэнси с ума.
Если бы в Шенноне нашелся представитель закона, девушка пошла бы к нему за помощью. Иногда она думала, не обратиться ли ей к большим и грубым мужчинам Шеннона с просьбой защитить Честера Лайонза от злобного и необыкновенного парня. Но знала, что не осмелится так поступить. Лайонз никогда не простил бы ей такого шага. Он предпочел бы умереть на месте, но не искать посторонней поддержки в борьбе с одним-единственным соперником.
Нервы девушки были напряжены до предела. Она не могла поговорить с Честером и не знала в Шенноне ни одного человека, заслуживающего доверия, поэтому ощущала себя совершенно беспомощной.
Даже тени облаков, плывущих по небу, заставляли ее вздрагивать и бледнеть как полотно — Оливер Кроссон мерещился ей повсюду.
Внезапно девушка поняла, что больше не в силах все это выносить, ей надо выйти из гостиницы.
И Нэнси ушла.
Неподалеку от гостиницы начинался склон. Наверху его был разбит огород, за ним тянулись заросли кустарника и молодых деревьев — те, что были побольше, давно срубили на дрова. А дальше внизу начинался лес. Но не такой, в котором огромные мрачные хвойные деревья растут тесно друг к другу, так что даже в полдень самого светлого августовского дня там царит вечный сумеречный и сырой вечер. Это был редкий светлый лесок, где приятно гулять, где много полянок и небольшие ручейки пробиваются из-под земли.
Из окна гостиницы Нэнси видела одну такую поляну. Сейчас вспомнила о ней, о ярком солнечном свете, о всем этом веселом леске, и ей захотелось оказаться там, погулять в одиночестве, убежать от собственных мыслей.
Вот почему она решительно направилась вниз.
Прошла мимо огорода, спустилась по узкой тропинке, петляющей по границе густых зарослей кустарника и молодых деревьев, и наконец вошла в лес.
Здесь оказалось даже лучше, чем девушка предполагала. Вокруг стояли не только хвойные деревья, но встречались и лиственные, их более изящная, желтовато-зеленая листва казалась туманным облаком на фоне возвышавшихся над ними темных, угрюмых верхушек сосен.
Почти сразу же она услышала музыкальное журчание и бормотание воды, а вскоре обнаружила и ее источник. Вода небольшого ключа взлетала вверх почти на целый фут, а затем падала в небольшой пруд, из которого неторопливо вытекал ручей. Это был очень несерьезный ручеек с зелеными берегами и ровным дном. Иногда он подпрыгивал и журчал, преодолевая маленький порог, где ребенок с удовольствием поболтал бы ладошками; иногда начинал петлять, образуя сложный узор; иногда разливался в небольшие тихие пруды, где вода слегка покрывалась рябью лишь там, где ручей в них впадал.
Нэнси пошла вдоль его русла. Поток воды напоминал ей спутника и беззаботного проводника, ведущего ее в безопасное место.
Но едва она успела сделать несколько шагов, как услышала вдали звук сломанной ветки. Он был несколько приглушен, так, как если бы человек, обутый в мягкую обувь, наступил на лежащую на земле полусгнившую палку.
Нэнси мгновенно насторожилась и внимательно огляделась, однако не заметила ничего подозрительного. Вдобавок в этот момент поднялся ветер, не слишком сильный, но порывистый, вполне возможно, что две ветви соприкоснулись, а маленькая сухая при этом сломалась. Такие вещи постоянно происходят в лесу. Тихий, безмолвный лес — скорее поэтический образ, на самом деле он нереален. Наконец девушка успокоилась, отчетливо увидев между большими деревьями крышу гостиницы, и отправилась дальше.
Теперь почти все ее внимание было отдано ручейку. Глядя в него, Нэнси видела и лес, и небо, сверкавшее так же ярко, как падающая стрела золотой молнии.
Девушка подумала, что человеческие жизни подобны вот таким ручьям. Местами они полны звуков и пенящейся воды, привлекают к себе внимание, кого-то заставляют хмуриться. Но иногда безмятежно текут по лугам, и тогда люди останавливаются, чтобы полюбоваться их грацией, красотой, а дальше идут улыбающиеся, довольные.
Ей хотелось бы прожить именно такую спокойную, без лишних волнений жизнь, с прекрасным домом, детьми и огородом, правда, не слишком большим, чтобы хватало сил за ним ухаживать. Другие люди пробивают себе дороги подобно большим рекам, которые несут лодки, корабли и затем на полной скорости впадают в далекий океан. Но Нэнси мечтала о ровной судьбе, без особых бурь и потрясений, как у этого ручейка с отражающимися в нем голубыми небесами.
Она остановилась, заметив маленькую коричневую выдру, растянувшуюся на поросшем мхом камне. Зверек опустил кончик хвоста в воду. Нэнси встала на колени, чтобы оказаться поближе к выдре, но та внезапно нырнула в ручей.
Вода в этом месте была очень спокойной. Наклонившись еще ниже, она посмотрелась в нее словно в зеркало, чью обратную сторону не слишком тщательно покрыли серебром. Но все же неплохо отразились и мерцающий свет ее волос, и тень от полей шляпы, и даже отблеск солнечного луча на щеке. Многие предметы были видны более ясно и отчетливо. Например, сверкающая белизна облака, мерцающие листья деревьев, синева неба. При этом казалось, что они находятся так близко, что к ним можно прикоснуться.
Стоячая вода была настолько кристально чистой, что девушка смогла увидеть гальку на дне и вертикально стоящие, не колышущиеся под напором течения водоросли. Потом разглядела покрытую мхом ветку и почти невидимую тень пескаря, пробиравшегося по мелководью.
Но тут камни начали впиваться ей в колени. Нэнси уже собралась встать, как вдруг на воде, совсем рядом с ней, появилось отражение волка. Она ясно увидела его злобные маленькие горящие глазки, сморщенный лоб демонического мудреца, вываленный красный язык и длинные белые клыки. Но прежде чем успела вскочить, обнаружила отражение второго волка на противоположном берегу, а за ним — человека. Человек чуть наклонился вперед, так что Нэнси смогла рассмотреть в ручье его лицо, улыбающееся не то весело, не то презрительно.
Она вскочила, сжав кулаки. Ее губы и сердце заледенели.
Перед ней стоял Оливер Кроссон со своими волками.
Здесь был не только тот зверь, которого Нэнси первым увидела в воде, — теперь он припал к земле, пристально и со свирепым любопытством разглядывая девушку. По обе стороны от молодого человека сидели еще два чудовища, каждый со свешенным алым языком. И все хищники смотрели на Нэнси сверкающими глазами.
Девушка сделала глубокий вдох, собираясь закричать. Но уголком глаза снова заметила гостиницу, блик на оконном стекле верхнего этажа и удержалась от крика.
Она удивилась, почему Оливер молчит, а Кроссон, глядя на нее, лишь улыбался.
Нэнси попробовала сделать шаг назад. Может, удастся удрать? Однако тощая серая волчица тут же подошла к ней и села, взглядом предостерегая от попытки сдвинуться хотя бы на дюйм. Девушка предпочла не шевелиться.
— Меня услышат в гостинице, если я закричу, — предупредила она. — Думаю, вы это понимаете.
— Закричите? — переспросил молодой человек. Он смотрел на нее широко открытыми глазами, напоминая простодушного ребенка. — А почему вы должны кричать?
Нэнси не заговорила до тех пор, пока не убедилась, что ее голос не будет дрожать, но ошиблась. И сама услышала в нем предательскую дрожь, когда задала вопрос молодому человеку:
— Вы полагаете, что это так просто, когда ты идешь по лесу… И вдруг… появляются волки… выходят вдруг все сразу?
— А, это из-за волков! — понял Оливер. — Не обращайте на них внимания. Они вас не тронут. Я покажу, что они к вам даже не прикоснутся, если вы мне, конечно, позволите.
— Хорошо, покажите.
