этих волков!
— Джонстон и Джардайн еще ответят за то, что так опростоволосились, — продолжала жена. — Как ты думаешь, может, эти негодяи подкупили их?
Ее муж вздохнул.
— Об этом не может быть и речи, — сказал он. — Нас всех обвел вокруг пальца этот Аллан Винсент, как он сам себя называет. Знаешь, некоторые считают, что этот парень на самом деле — Лью Рэмзи!
— Быть того не может! — испуганно выдохнула жена.
— Не знаю. Но многие так думают. Потому что, наверное, никто, кроме Рэмзи, не способен управиться с Джонстоном и Джардайном — если только их заранее не подкупили. Но чего ради этому Винсенту понадобилось сажать Джонса за решетку, если он собирался потом его выпустить? За этим наверняка скрывается какая-то тайна. Никто из ребят не сумел ее разгадать. А Джонстон и Джардайн клянутся, что будут преследовать этого Винсента хоть сотню лет, если потребуется, пока не изловят и не рассчитаются с ним. Причем они, кажется, действительно намерены выполнить свое обещание. Не думаю, что их подкупили. Кое-кто из парней успел разглядеть правую руку Джардайна. Вся кисть была размята, как пюре, распухла и покраснела. И еще у него здоровенная шишка на голове.
— Видела я этого Винсента. Он не показался мне таким уж великим силачом!
— Зато он способен совершать великие дела, и нужно считаться именно с этим. Пошли домой.
Вновь заскрипела, закрываясь, дверь. Мужчина с женщиной направились по дорожке к дому. В свете фонаря, который нес теперь мужчина, их фигуры отбрасывали огромные, чудовищные тени, достигавшие деревьев на противоположном краю двора. Но вот они исчезли из поля зрения Аллана. Дверь дома закрылась за ними, щелкнул замок. Аллан выслушал весь этот разговор очень внимательно.
То, что он услышал, давало достаточно пищи для размышлений. Ведь если Джонстон и Джардайн определенно решили выследить Аллана, его жизнь не стоит теперь и фальшивого доллара! Если только он не поспешит убраться подальше из этой части страны со всей скоростью, с которой способна скакать его лошадь. Но Ал не имел права на подобное отступление. Ведь он дал слово молодому Джиму Джонсу и должен теперь его сдержать.
В этот момент его размышления были прерваны раздавшимся из-за спины тихим окликом:
— Руки вверх!
Ал развернулся, готовый сбить врага с ног, и увидел освещенное лунным светом улыбающееся симпатичное, мужественное лицо своего нового друга.
— Опасность не всегда подкрадывается спереди, — усмехнулся Джим.
Молодой человек легко взлетел в седло гнедого, и в следующий момент они уже неслись во тьме по задам городка. Джим был оживлен и болтал без умолку. Он рассказывал, как пробрался на то самое место у стены гостиницы, где его поймали в прошлый раз. Джим легонько постучал в окно сестры. Фрэнсис выглянула и, открыв раму, помогла парню забраться внутрь. Они сердечно обнялись в сумраке неосвещенной комнаты и переговорили о последних событиях.
— Она рассказала мне кучу замечательных новостей, — говорил Джим, давясь смехом так, что не мог продолжать рассказывать. — Например, как некоторые джентельмены умеют отгонять койотов и при этом крепко спать. И еще — как ловить кроликов с помощью гипноза, и как надо управляться с брыкающимися дикими мустангами, и как лучше всего просовывать деньги в щель под дверью для девушки, которая наверняка не сможет вернуть долг. Я сказал, что с твоей стороны было очень благородно снабдить ее деньгами таким образом. Ну, сейчас я дал Фрэнки достаточно денег, ей надолго хватит.
Аллан слушал молча. Его лицо пылало от стыда, и бедный парень благословлял темноту ночи, скрывавшую его от нескромных взглядов непроницаемой завесой.
— Я тоже рассказал ей кое-что, — продолжал Джим. Его голос звучал теперь более серьезно. — О том, как безоружный человек может вытащить заключенного из-за решетки, невзирая на двоих охранников с револьверами. Я рассказал ей о человеке, который сумел за какие-то полдня обрести надежного друга и настолько предан другу, что готов идти с ним на преступление. И как ты думаешь, что она после всего этого сделала?
— Не имею ни малейшего понятия, — тихо произнес Аллан.
— Черт побери, да она расплакалась! Можешь ты себе такое представить?
— По-моему, она очень противоречивая личность… — сказал Аллан.
— Не то слово! Просто головоломка из воскресной газеты! Ведь после этого она мне говорит: «Это изумительный человек, Джим!» Я отвечаю, что ты и впрямь ничего себе. «Ал — самый лучший человек на свете! — говорит моя сестрица. — Простодушен, как девушка, и отважнее любого из мужчин!» — «Ну, — говорю, — если уж он тебе так нравится, я сейчас за ним схожу и приведу его сюда». — «Джим! — говорит она. — Как ты можешь так говорить?» — «А че такого?» — говорю. «Ну, — говорит она, — это же неприлично — впускать джентельмена в спальню леди!» — «Так ведь я же тут!» — говорю. «А потом, — говорит, — я вовсе даже и не хочу его видеть». — «Че ж ты сразу не сказала? — говорю. — Ты сегодня какая-то странная, Фрэнки». А она ничего не ответила, присела так у окна и чего-то сделалась вдруг такая печальная и в то же время такая счастливая… Прямо как наша покойная матушка, когда папаша, бывало, лежит больной в постели, а она его обнимает. Помолчала и говорит мне: «Ты отошли его, чтобы он был в безопасности». А я ей отвечаю: «Похоже, этот парень может позаботиться о себе лучше, чем кто бы то ни было». — «Джим, — говорит она, — не мели ерунды! Он ведь прямо как младенец! Он не может даже поджарить бекона, не спалив его!» Тут она вскочила и схватила меня за плечи. «Джим, Джим, — говорит, а сама так и плачет, — обещай мне, что не оставишь его!» — «Да я и так буду при нем, если он, конечно, мне позволит, — говорю я. — Да что с тобой такое? Можно подумать, ты в него влюбилась!» И было на то похоже, судя по тому, как она с тобой носилась. Но она меня оттолкнула и говорит: «Невежливо так говорить с сестрой, Джим, и ты это прекрасно знаешь!» — «Черт побери, Фрэнки, да что я такого сказал?» — «Он для меня не более чем чужак, — говорит Фрэнки. — И вообще, мне все равно, увижусь я с ним когда-нибудь или нет!»
Ну, это было уже слишком! Это после того, как она распиналась насчет того, что ты лучший парень на свете и все такое! Она меня просто убила на месте! А ты как думаешь, Ал?
Аллан снова вздохнул. Пока Джим пересказывал этот разговор, у Аллана кружилась голова и он едва мог дышать от волнения. Но завершение беседы словно окатило его ледяным душем. Бедный парень не мог поверить тому, что услышал.
— Я боюсь, что никогда не смогу понять ее, Джим, — сказал он.
— Забудь об этом, — с улыбкой посоветовал ему молодой Джонс. — Она всегда была такой. Ее невозможно припереть к стенке. Фрэнки нужно было родиться мужчиной. Она ездит верхом, как мужчина, она стреляет, как мужчина. И будь я проклят, если она не такая же прямая и честная, как мужчина!
— О да! — произнес Аллан. — Жизнью своей клянусь, что она именно такая, как ты сказал!
— Вообще-то, прежде чем я ушел, она нацарапала несколько слов на кусочке бумажки и велела передать это тебе. Вот, пожалуйста.
Джим вынул из кармана конвертик и передал другу. Аллан принял конверт дрожащими руками и распечатал так осторожно, словно боялся, что хранящаяся там драгоценность выпадет и разобьется. Он достал из конвертика листок бумаги, осветил его спичкой и прочитал. Там было написано только:
«Дорогой старина Ал, ты крут! Фрэнки».
С затуманенным взором взволнованный молодой человек трижды перечитал этот загадочный документ. Затем наконец осторожно свернул листок, положил в конверт и спрятал в карман.
— Знаешь, Джим, — задумчиво произнес он спустя некоторое время. — Есть вещи, которые понять невозможно. Ты согласен со мной?
Глава 13
УЛИТКА АЛ ВСТРЕЧАЕТСЯ С КРИСТОФЕРОМ
Два дня спустя Аллан сидел, опираясь спиной о низкорослый корявый дубок, и наблюдал за пасущейся неподалеку Горчицей. Кобыла вяло пощипывала жесткую, иссушенную солнцем траву. Когда Алу надоело это занятие, он переключил свое внимание на упражнения в стрельбе. Все эти дни он прилежно занимался, постигая премудрости обращения с длинноствольным кольтом. Молодой Джим Джонс, настоящий виртуоз в стрельбе из любого вида оружия, обучал Аллана быстро выхватывать револьвер из кобуры и стрелять так, чтобы выстрел гремел практически в то же мгновение, как только оружие окажется в руках.
