Осторожно мужчины начали ходить вокруг друг друга, пританцовывая на согнутых ногах, нанося удары, делая маневры, чтобы отвлечь внимание противника. Удар следовал за ударом. Оба были далеко не новичками в боксе. И один и второй, провели много времени в Лондонском боксерском салоне Джексона на Бонд-стрит. Наконец, Ники стал драться по-настоящему, и Джеррит сразу же нанес ему сильнейший удар в живот. С громким «Уф», Николас согнулся и застонал, а мой спаситель ударил сцепленными кулаками по шее брата так, что тот повалился лицом в песок.
– Вставай! – потребовал Джеррит, его губы презрительно изогнулись. – Вставай, ты ублюдок, и сражайся, как мужчина! Или ты только можешь мучить беспомощных женщин?
– Мучить? Мучить? – Ники презрительно рассмеялся, поднимаясь на колени, а потом на ноги. – О, боже! Ты думаешь, что я издевался над ней, дурак? Да? Брат, ты как всегда опростоволосился! Черт! Она была такой страстной и так хотела меня, что на какое-то мгновение я даже испугался, что не успею снять штаны, чтобы выпустить свой огонь!
– С божьей помощью я убью тебя за это, Николас! – Голос Джеррита звучал спокойно и беспощадно, когда он вдруг набросился на своего брата с такой яростью, что даже не услышал, вырвавшиеся из моего горла всхлипывания из-за лжи Ники.
Пока мужчины безжалостно наносили друг другу удары, я, кое-как покачиваясь, поднялась на ноги, которые подгибались подо мной от перенесенного шока. Волосы растрепались и запутались; губы опухли и кровоточили, нежная кожа на спине была поцарапана острой галькой. Руки и грудь были покрыты синяками, которые наставил пьяный Ники, когда избивал меня. Дрожащими руками я попыталась стянуть платье на груди, желая прикрыть наготу. А потом, дрожа от холода, страха и стыда, подняла свою накидку и плотно укуталась в нее, как будто она могла защитить меня от дальнейшей боли.
Джеррит и Ники продолжали жестоко драться, не делая сопернику никакой поблажки. Их черные пальто шлепали, как крылья жука на ветру, пока они не догадались скинуть их и отбросить в сторону. В моих ушах раздавались ужасные звуки ударов, наносимых братьями друг другу и я почувствовала, что меня либо сейчас вырвет, либо потеряю сознание. Но не произошло ни то, ни другое, потому что мои глаза были прикованы к происходящей передо мной драке. Я не в силах была оторвать их. Все те скрытые чувства, которые братья испытывали друг к другу еще с детства, сейчас вышли наружу и проявились в полной силе. Джеррит, рыча и ругаясь, яростно бил своего брата головой о гальку, в то время как Ники, мокрый от пота, с ворчанием, пытался освободиться и вцепиться в горло моему будущему мужу, сдавливая пальцы все сильнее и сильнее, пока оба мужчины из чувства самосохранения, были вынуждены расцепить объятия.
Вскочив на ноги, Джеррит схватил Ники за отвороты его вечернего смокинга и дернул вверх с такой силой, что шелковая ткань не выдержала и треснула. А потом, он нанес брату такой удар по лицу, который прославил бы еврейского призера Даниеля Мендозу. Под глазом у Николаса появился здоровенный синяк, нос был разбит. Но подлецу удалось нанести ответный удар по ребрам, от которого Джеррит пошатнулся.
Пока он пытался восстановить равновесие, Николас воспользовался моментом и схватил тяжелое бревно, волной выброшенное на песок. Размахивая им в воздухе, мерзавец бросился на брата. Наполовину согнувшись и широко расставив руки, Джеррит, с грацией танцора, уворачивался от дубины, которую держал в руках Ники.
Все это время братья отвратительно смеялись, и у меня появилось такое ощущение, что здесь происходит схватка демонов или умалишенных. Я вздрогнула, подумав о наследственной дикой черте характера Чендлеров.
С моего выгодного положения хорошо был виден Хайтс, возвышающийся вдали, его неясные очертания напоминали зловещую птицу, парящую над холмами. Факелы, которыми украсили дом в честь помолвки близнецов, жутко мерцали на ветру, окрашивая небо в красный цвет. Создавалось такое впечатление, что сами небеса были охвачены огнем.
Зачаровывающе, но зловеще, как будто исполняя танец смерти, братья сходились и расходились, отходили в сторону, прыгали и извивались, словно в каком-то замысловатом языческом действе. Их крепкие мускулы вздымались и напрягались, как у диких животных, бросающихся на свою жертву; или как у молодых титанов, каждый из которых мог бы покорить мир. Они были так похожи и так одинаково одеты, что иногда мне было трудно различить их. Только когда лица соперников озарялись светом факелов или луны, я могла разобрать, кто есть кто.
Каким-то образом Джеррит изловчился и ухватился за конец полена. Теперь он и Ники, казалось, перетягивали импровизированный канат. Силы мужчин были равны, и складывалось впечатление, что борьба бесполезна. Но вдруг Джеррит отпустил свой конец, и Ники чуть было не упал. Но он сумел удержаться на ногах и ринулся на своего врага. Ловко увернувшись от сильного удара, Джеррит подпрыгнул и, описав согнутой ногой круг в воздухе, нанес брату такой мощный удар в спину, что Ники судорожно согнулся от боли. Дубина вывалилась из его рук и он медленно опустился на колени, на песок. С выражением ярости и отвращения на лице из-за того, что Николас снизошел до дубины в кулачном бою, Джеррит подобрал бревно и швырнул его в океан.
Ники медленно пополз за ним. Но прежде, чем он успел дотянуться до него, Джеррит схватил брата. Словно во сне я наблюдала, как двое мужчин продолжали упорно бороться друг с другом, круша под собой ракушки, которыми был покрыт берег. Кровь капала на остатки моллюсков, окрашивая их в алый цвет. Море обрушивалось на берег и уносило с собой разбитые ракушки, которые были теперь всего лишь обломками, качающимися на волнах.
Все ближе и ближе подходили братья к океану и вдруг, к моему ужасу, окунулись прямо в бурный, пенящийся прибой. Туман окутывал их фигуры пеленой. От ужаса я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть, когда в одно страшное мгновение они скрылись в темной воде. Когда мужчины вынырнули на поверхность, сцепившись в смертельной схватке, вздох облегчения вырвался из моей груди. Море было таким же черным, как и ночь, покрытое белым туманом, словно торт сахарной глазурью. Я не могла различить, кто есть кто, когда головы братьев по очереди показывались среди волн. Каждый раз, когда один мужчина поднимал голову над водой, захлебываясь хрипел и судорожно вдыхал воздух, брызгая водой в разные, стороны, тряс головой, чтобы прочистить глаза, нос и бешено колотил руками по воде, другой опять безжалостно опускал его под воду. Наконец, мне стало понятно, что на моих глазах происходит убийство.
– Прекратите! Прекратите! – истерично закричала я, стараясь перекричать шум океана, и бросилась к ним. – Ради бога! Остановитесь! Ты убиваешь его! Ты убиваешь его!
Пена прибоя коснулась ног. Я с усилием пробиралась по воде, которая доходила мне уже до колен, в сторону Джеррита, потому что это он держал Ники под водой и, совсем обезумев, пытался ослабить его стальную хватку. Сначала казалось, что у меня ничего не выйдет. Но потом, к моему облегчению, Джеррит, вероятно, очнулся от криков и вытащил Ники наверх и мы вместе потащили его на берег, где он начал приходить в себя, кашляя и выплевывая морскую воду.
