знала. Не она ли приходила к тебе и всю ночь сидела с твоим Денни, когда у него была лихорадка, совершенно не думая о том, что тоже могла заразиться, хотя сама только что едва оправилась после болезни? Она спасла ему жизнь, а ты советуешь Молл перекреститься, как будто госпожа – ведьма. Стыдись, Нелли Симмс!
Женщина виновато покраснела.
– Ну, а если она нормальная, – неохотно промямлила Нелли, – тогда чего бродит здесь, как потерянная? Объясни мне, Сара Планкетт.
Сара жеманно фыркнула, как будто была посвящена в какую-то тайну, неизвестную другим.
– Это трагичная история, Нелли Симмс, и не для таких, как ты, которые будут слушать и насмехаться. Но госпожа в своем уме, – и она с сожалением покачала головой. – У нее, бедняжки, ума более чем достаточно.
Нелли недоверчиво хмыкнула.
– Ну, если бы у меня был такой мужчина, как лорд, – заявила она так, как будто и впрямь могла заиметь при желании такого мужа, – я бы не стала терять время на раздумья о прошлом, не бродила бы по окрестностям, как потерянная, – это уж точно.
– Но, мам, папа говорит, что ты вообще не бываешь дома, – простодушно вставила Молл.
– Закрой рот, Молл Симмс! – сердито набросилась на нее мать. – Ты еще слишком мала, чтобы позволять себе такие вольности в обращении со старшими. Бесстыжая. Я отшлепаю тебя по месту, откуда ноги растут, если ты будешь так себя вести, и уши тебе надеру, чтобы ты не подслушивала то, что тебе не положено.
– Вот что я скажу тебе, Нелли Симмс! – резко сказала Сара, когда Молл вначале стала всхлипывать, а потом завыла после такого грубого выговора, сделанного матерью. – Ты просто злишься, потому что лорда не интересуют твои хитрые уловки. Ты лебезишь перед ним. Нет, не пытайся отрицать, потому что не только я это заметила. Моли Бога, женщина! Тебе следует прекратить все эти глупости. Всем известно, что лорд не обращает внимания ни на кого, кроме своей госпожи. Посмотри на них! – Крестьянка кивком указала туда, где стояла Изабелла в объятиях мужа. Она с нежностью смотрела на него и лицо ее светилось от счастья, а лорд с любовью улыбался ей. – Любой подумал бы, что они – новобрачные, и это после стольких лет совместной жизни! – восхищенно заметила Сара, потом задумчиво вздохнула и уголком фартука смахнула накатившие на глаза слезинки.
– Это лишний раз доказывает, что Изабелла – колдунья, – Нелли победоносно и самодовольно ухмыльнулась. – Только ведьма могла так околдовать лорда, что он всегда сохраняет верность ей. О, когда- то он был мужчиной к услугам дам, но, конечно, до нее. Она околдовала его – вот в чем дело.
Нелли Симмс очень удивилась бы, узнав, что именно в этот момент лорд думал о том же. Тихо и полушутя он высказал свои мысли вслух Изабелле:
– Крестьяне думают, что ты – колдунья, моя милая. Это правда? Ты и в самом деле околдовала меня, а, может, подмешала мне в вино какое-то зелье? Клянусь, что с каждым днем ты становишься все прекраснее, а я, каждый раз глядя на твое очаровательное личико, понимаю, что люблю тебя все больше. Трудно поверить, что мы прожили уже столько лет. Ох, милостивый Боже! Что я такого сделал, что заслужил в награду тебя, любимая?
– Это я должна задать такой вопрос, мой господин, – ответила Изабелла, и ее взгляд вдруг затуманился и ушел куда-то далеко от горы, на которой они стояли.
Лорд всегда читал все ее мысли и настроения, как свои собственные.
– Это всего лишь призраки, Белла, – осторожно напомнил он, – их образы померкнут со временем.
– Я знаю. Уже сейчас образы этих людей тускнеют и угасают, мой повелитель, как оплывающие в темноте свечи. Пытаюсь удержать их, но они ускользают от меня…
– Пусть уходят, дорогая. Пора. Ты всю жизнь Скорбела по ним. Им бы этого не хотелось.
– Знаю, – вдруг она крепко прижалась к нему и с мукой в голосе – воскликнула: – Очень много, мой милый…если бы их было не так много! И все же я не пожертвовала бы ни днем нашей жизни с тобой, чтобы число их уменьшилось! Ах, грешная я, грешная!
– Нет, Белла, всего лишь – честная. Все мы ценим жизнь и особенно – когда мы любим, – он взял ее руку. – Пойдем. Позволь мне разогнать эту тень, омрачившую твой взгляд. Ты создана не для страданий.
Лорд повел ее в укромную рощицу, приютившуюся в лощине, и там положил на летнюю полевую траву. Сокол на плече Изабеллы раздраженно нахохлился, когда его потревожили, и, перелетев на ближайшее дерево, сел там, настороженно посматривая на свою хозяйку. Он бросится ради нее в смертельную схватку, если понадобится, но сокол знал, что господин не причинит Изабелле вреда. Когда супруг смотрел на нее, на его лице появлялось нежное выражение. Она была такой хрупкой, такой прекрасной. Ее глаза, напоминавшие спокойную гладь моря, казались слишком большими на лице, так исхудавшем после долгой болезни. Хотя ее тело, наконец, исцелилось, в душе у нее все же остались тоска и печаль, глубоко трогавшие его.
«Она всегда была такой чувствительной, такой ранимой, – думал лорд. – Это плата за ее неистовые пристрастия». Он рассматривал руку жены, которую держал в своей руке, восхищаясь, какой она была маленькой и изящной, а запястье было таким тонким. И хрупким. Именно такой считал он Изабеллу: хрупкой и нуждающейся в защите, хотя в прошлом она часто защищала себя не хуже любого мужчины.
Муж задержал поцелуй на ее ладони, потом прижал ладонь к своей щеке.
– Белла, – прошептал он.
Ему не надо было говорить еще что-то. Белла уже расшнуровывала платье, с готовностью, но слегка смущаясь, освобождалась от одежды. Несмотря на то, что он был ее мужем, Изабелла всякий раз смущалась, зная, что она желанна для него: хотя и считала себя сильной женщиной, супруг был сильнее ее, и особенно остро она чувствовала это в минуты близости, когда, вскрикивая, сдавалась ему во власть. Казалось, что она беспомощна перед ним. Он был для нее таким желанным, что ей было трудно подобрать слова, чтобы выразить это. В прошлом Изабелле пришлось столько выстрадать, что даже теперь она с трудом верила в то, что муж любил ее, только ее одну, с такой страстностью, сила которой была неподвластна даже времени.
