дворца, не заботясь о том, что на нее, раскрыв от любопытства рты, смотрели придворные. Маркиз Томас Грей Дорсет вслух заметил, что, видимо, дядюшка, граф Энтони Риверс, преследует девушку, потому что только от него можно убегать с такой скоростью. И хотя причиной был вовсе не граф Энтони Вудвилл Риверс, брат королевы, красивый молодой человек, которым многие восхищались, придворные все же весело хихикали, и каждый считал своим долгом предложить Изабелле спрятаться в их комнате.
Ни на кого не обращая внимания, она продолжала бежать. Когда Изабелла наконец добежала до своей комнаты, у нее закололо в боку так, что девушка начала задыхаться. Она прислонилась к стене, чтобы перевести дух, затем ворвалась в переднюю своей комнаты.
Заметив ужасное состояние Изабеллы, Кэрливел, который пел серенады Джоселин, играя на лютне (нужно заметить, весьма посредственно, но девушка все равно была очень довольна), в тот же момент в изумлении вскочил на ноги.
– Изабелла, что случилось? – спросил он, видя, как служанки побежали к ней на помощь.
Кудахтая, словно наседки вокруг цыплят, они внимательно осмотрели ее и вскрикнули от ужаса, когда заметили, что ее платье порвано острыми когтями Parнора, а из раны, которую он нанес ей клювом, по груди медленно стекает кровь. До этого момента Изабелла даже не чувствовала боли. Она рассеянно посмотрела на себя, когда Алиса воскликнула:
– Миледи, вы только посмотрите, что натворила эта чертова птица!
– Нет, нет, Рагнор не виноват, – запротестовала Изабелла и отмахнулась от помощи нянюшки. – Кэрливел, где Воррик?
– Здесь, миледи, – ответил муж, к ее облегчению, оказавшийся в спальне и вышедший на шум в комнате. Увидев, что жена ранена, он тотчас же подбежал к ней. – Что такое, дорогая, что случилось? Клянусь богом, если кто-то из придворных посмел прикоснуться к тебе…
– Нет, совсем не то. Меня не трогал ни один из мужчин, – уверила его девушка. – Ах, милорд, случилось нечто ужасное! Я должна переговорить с вами с глазу на глаз.
– Конечно, дорогая, – сказал Воррик, озабоченно и ничуть не смущаясь того, что брат удивленно вскинул бровь, услышав, что брат уже второй раз назвал Иза беллу «дорогой». – Пойдем, – и, к великому огорчению брата и служанок, плотно закрыл за собой дверь.
– Ну, слушаю, – сказал Воррик и нежно взял ее за руку. – Что случилось?
– Ах, Воррик, это так ужасно, так невероятно, что даже теперь я не могу в это поверить! – воскликнула Изабелла и стала рассказывать мужу о том, что с ней случилось. – Ах, Воррик, это было так ужасно, так ужасно! – сокрушалась она, закончив свой рассказ. – И еще кое-что я должна тебе сказать, – Изабелла нервно кусала губу, не зная, как рассказать ему правду о смерти предыдущего опекуна, – насчет лорда Оадби…
– Что именно?
– Он… он на самом деле погиб не на охоте, – на одном дыхании выпалила девушка, боясь, что иначе у нее не хватит мужества сказать об этом.
Воррик сделал резкий вдох: он и раньше подозревал об этом.
– Тогда как же он умер, Белла? Ты натравила на него людей своего брата?
– Нет, о нет! – страстно запротестовала девушка.
– Тогда скажи мне правду, – приказал муж. – Я не смогу помочь тебе, если не буду знать все, что случилось.
– Ах, Воррик, это был несчастный случай, уверяю тебя. Клянусь, что это правда! Это случилось в конюшне Рашдена, в моем зверинце. Лорд Оадби однажды ночью обнаружил меня там. Он… он пытался… пытался…
– Изнасиловать? Да, Изабелла? – спросил Воррик, гневно сжав губы при этой мысли.
– Да. Я была на чердаке и не могла от него убежать. Я сопротивлялась, и… и во время борьбы он потерял равновесие и свалился с чердака. Он… он ударился головой об одну из дверей, сломав шею, и тут же скончался. Я в истерике побежала в замок и разбудила брата. Вместе с Лионелом мы подстроили так, как будто лорд Оадби пострадал от несчастного случая на охоте.
Изабелла была так расстроена, что даже не заметила, как легко и естественно произнесла имя Лионела. Но Воррик заметил, и ему очень понравилось то, что она не опустила, как раньше, глаза, произнося имя своего бывшего возлюбленного. Воррик внимательно слушал рассказ жены, который Изабелла продолжала на одном дыхании.
– Лорд Оадби… очень плохо обращался со мной и с Гилом, и мы презирали его за это. Он навязывал нам присутствие своей проститутки, кормил и одевал нас так, как будто мы были простыми крестьянами, и набивал свой кошелек золотом Рашдена. За все это Гил и я… поклялись отомстить ему. Мы… мы боялись, что граф имеет друзей при дворе; которые обвинят меня в его смерти, и, таким образом, гнев короля обрушился бы на наши головы…
– Никто бы не сделал этого, Белла, – сказал ей Воррик, успокаивая ее. – Но я прекрасно понимаю тебя. Ты была молода и напугана. Тебе нечего теперь бояться, родная. Я здесь и стану защищать тебя. Сейчас же постараюсь выяснить, где скрывается леди Шрутон, прослежу, чтобы ей воздалось по справедливости за ее преступления. Если она снова вздумает обвинить тебя в смерти Оадби, то тебе нужно будет только еще раз повторить ту историю, которую ты мне только что рассказала. Графа хорошо знали при дворе и не очень любили. Никто не станет сомневаться в правдивости твоего рассказа, уверяю тебя. По правде говоря, даже сомневаюсь, что Эдуард заинтересуется смертью Оадби и тем, что случилось на самом деле. А теперь улыбнись и поцелуй меня. Потом позволь мне позвать Алису и остальных служанок, пусть обработают твои ранки, – он внимательно осмотрел небольшие царапины, которые ей нанес Рагнор.
Впервые по-настоящему обрадовавшись, что Воррик был ее мужем, Изабелла тут же выполнила его просьбу, улыбнулась и с благодарностью бросилась в теплые объятия мужа, поднося ему свои губы. Воррик поцеловал их глубоко, нежно, казалось, что он никуда и никогда ее не отпустит. Когда же он медленно отстранился, его янтарные глаза потемнели от желания. Некоторое время он не мог отвести от нее глаз, как будто собирался сейчас отнести Изабеллу в постель. Наконец, слегка разочарованно вздохнув, что вначале нужно было все-таки обработать раны, он повернулся и позвал служанок.
В течение многих недель после этого ужасного дня Воррик пытался найти леди Шрутон, но напрасно.
