– Я слышала, ты недостойно вел себя, – Лэр приготовился возразить, но сестра продолжила: – Скандал дошел даже до моих ушей, – она сверлила брата взглядом. – Похоть оскорбительна для божьего взора, так же, как и пьянство. Это только приведет тебя к гибели. Ты не заботишься о своей душе. Неужто не понимаешь, что такое поведение позорит семью и разрушает наше состояние!
Агнес любила сплетни. Она использовала их как инструмент, и весьма полезный. Посещения двора короля Филиппа давали ей полезную информацию. Но Лэр решительно не понимал сестру.
– Не смотри на меня, как невинная овечка, – продолжала Агнес, глядя на красивые волосы брата. – Ты отлично знаешь, что я имею в виду.
Агнес любила брата, но не питала иллюзий относительно его характера. Он молод и красив, широкоплечий, с узкими бедрами. Его веселые, искрящиеся синие глаза казались почти фиолетовыми, а в улыбке всегда столько очарования, перед которым не могли устоять юные леди.
– Нет, не знаю. Последние три месяца я провел в Понтуазе, будучи, к сожалению, трезвым и целомудренным.
Сестра настолько удивилась его заверению, что даже забыла нахмуриться.
– Ты сказал, три месяца?
– Да. По этой же причине я не навещал тебя до сегодняшнего дня и не поблагодарил за подарок, – он хотел добавить, что она лучше знала бы, что делает ее брат, если бы больше уделяла внимания собственной семье, а не дворцовым сплетням, но решил промолчать.
– Ты не лжешь мне?
– Много лет назад я понял, что это бесполезно, – еле слышно пробормотал Лэр, отводя глаза от пронизывающего взгляда сестры.
– Что?
– Нет, конечно, нет, Агнес.
– Тогда, видимо, ты не вовлечен…
– Вовлечен во что? Ты говоришь загадками.
– До меня дошли слухи, опасные слухи. Шепчут, что королевские невестки завели себе любовников – братьев д'Олни. Также упоминается твое имя.
– Но это же смешно!
– Ты уверен?
– Да, – его ладони вспотели. Агнес всегда так влияла на него. Лэр отвел глаза, направив взгляд на маленький искусственный пруд слева от бронзовых часов. Поверхность пруда покрывали лилии, над ними порхали стрекозы. – Только дурак будет играть в эти игры.
– Мужская натура часто заставляет мужчин делать глупости.
– Но не такие, как эта. Ты сама сказала, что это слухи.
Она наклонилась вперед и взяла брата за руку.
– Поклянись, что не имеешь к этому никакого отношения.
– Не имею, – их глаза встретились. Лэр поежился. – Почему я должен тебе лгать? – произнес он наконец.
– Потому что ты всегда был лжецом, и лгал с удовольствием. Нет, не отрицай. Ты не забыл те времена, когда набил лягушками корзинку для шитья нашей тетки? Или день, когда притворился, что утонул в реке на глазах отца Грегори?
– Он был тираном, – пробормотал Лэр. Воспоминание тронуло улыбкой его губы – он всячески избегал уроков латыни.
– И потом был еще случай, когда ты обманул брата и сделал из него посмешище, прежде чем…
– Все это было много лет назад, – прервал он сестру. – Я был ребенком. И делал это для развлечения.
– Мессир, наш отец не находил это смешным.
– Да, – согласился Лэр, вспоминая, как сильно был избит.
Агнес прищурила глаза.
– А почему я должна теперь верить тебе?
– Потому, что я говорю правду.
– Тогда поклянись перед Богом, отныне и навсегда, что ты не вовлечен в этот скандал.
Лэр, чувствуя, что нет другого пути заставить ее замолчать, устало подчинился.
– Клянусь тебе перед Богом, я не замешан в скандале.
– Знаешь ли ты об этих бесчестиях?
– Нет! Во имя Христа, Агнес! – он хотел сказать что-то еще, но она подняла руку.
– Довольно! Я верю тебе, Лэр. Но ты должен обещать, что будешь избегать братьев д'Олни. Хорошо?
– Конечно.
