– А теперь, – Агнес широко улыбнулась, – мы поговорим о более приятных вещах.
Обещание Агнес занять брата приятной беседой длилось лишь до тех пор, пока она не заговорила о давнишней ссоре Лэра со старшим братом Тьери. Ко времени, когда подали обед, у Лэра звенело в ушах.
Поскольку у Агнес и Жерома де Маржинея не было детей, за большим столом они сидели втроем. Вероятно, служанки Агнес, одна из которых была дальней родственницей, и несколько писарей, нанятых Жеромом, в тех случаях, когда приезжали гости, ели на кухне.
В зале было тепло, но неуютно, а снующие вокруг слуги, подавая еду, задевали рукавами стол, постоянно натыкались друг на друга. Казалось, их слишком много. Жером ел так же быстро и решительно, как и расправлялся с налоговыми делами и во время обеда не произнес и дюжины слов. У Агнес, напротив, в ходе разговора едва хватало времени положить в рот хоть что-нибудь. У нее было свое мнение обо всем. Одна из тем, касающаяся публичных сожжений тамплиеров,[2] особенно ее интересовала. Зрелище сильно волновало простых людей. Они опасались возмездия Бога. Глава тамплиеров во время казни публично проклял короля и весь его род.
Это судилище было настоящим позором. Попросту говоря, король, отчаянно нуждаясь в деньгах, обвинил религиозный орден в служении дьяволу и присвоил себе все богатства. И хотя инквизитор короля признал тамплиеров виновными, было похоже, что гибель на них в большей степени навлекли их огромные сундуки с золотом и драгоценностями, чем сама ересь. Агнес непрерывно говорила об этом, больше всего ее интересовало, как скажется проклятие на процветании королевской семьи.
Наступил вечер, когда Лэр, наконец, покинул дом сестры. С наступлением сумерек дороги расчистились. Ароматы кухонь наполняли воздух. В домах зажигались огни.
На Пти Пон стражник, собирающий пошлину за проезд, спешил вернуться к шумной игре в кости при свете факела. Стук костей, смех и ругательства сопровождали Лэра на всем протяжении моста.
Часть моста совсем недавно была заменена, так как один пролет был смыт водоворотом зимнего паводка. Остатки старого пролета не убрали. Мост в этом месте часто вздрагивал и прогибался под тяжестью транспорта, и Лэр испытывал неприятное чувство, проезжая этот участок.
На правом берегу, на Вьей Жуайери, был район убогих таверн. Звучала музыка и толпились посетители. Лэр нашел конюшню, чтобы поставить Ронса. Скоро он должен встретиться с друзьями. Его встревожил и заставил задуматься разговор с сестрой. Настроение было подавленным. Громкая, немелодичная музыка, звучащая с разных сторон, действовала на нервы, толпа раздражала.
В таверне «Смеющийся Кот» де Фонтен два раза заказал эль. Наблюдая за игрой в кости, он то и дело поглядывал на часы. За полчаса ожидания он отверг притязания нескольких проституток и в третий раз выпил эль. Все еще не было ни Готье, ни Пьера д'Олни. Лэру это показалось странным, так как все трое накануне виделись у Готье и согласовали свои планы.
Лэр слишком хорошо знал, что солдаты не всегда распоряжаются своим временем. Их, должно быть, задержали во дворце непредвиденные обстоятельства. Но все же опоздание друзей тревожило де Фонтена. Он пил эль, не в силах рассеять беспокойство, которое угнетало его весь вечер.
ГЛАВА 3
Альбер Друэ остановился у двери «Смеющегося Кота» и сделал несколько глубоких вдохов. Путь неблизкий, к тому же, большую часть дороги юноша почти бежал. Хорошим доказательством его выносливости и осторожности послужило уже то, что ему удалось ускользнуть от стражников и выбраться из дворца. Опершись о дверной косяк, Альбер помедлил еще несколько секунд. Лампы внутри чадили. Над головами многочисленных посетителей плавал серый дым. Пахло кислым элем. Альбер обвел глазами толпу. Прищурившись, он пытался найти взглядом Лэра де Фонтена, который, возможно, еще ждет своих друзей. В конце концов он заметил хозяина и, шепча еле слышные проклятия, начал пробираться к нему сквозь толпу.
Не так давно на улице, освещенной неровным светом факелов, Альбер увидел тех людей, которые еще утром приходили в дом де Фонтена с вопросами и угрозами. Скоро преследователи будут здесь.
Лэр неторопливо пробирался к закопченной двери таверны. Неподалеку в стойле конюшни его ждет Ронс.
На какое-то мгновение толстая служанка загородила ему дорогу. Лэр не успел обогнуть пышнотелую преграду, как услышал знакомый голос и увидел своего слугу Альбера, машущего ему рукой. Долговязый малый с копной рыжих волос рассекал толпу, подобно пловцу, преодолевающему волны. Когда Альбер оказался рядом с хозяином, то слова, которые он произнес на ухо де Фонтену, полились, словно снежная лавина.
– Они хотят арестовать вас, сир! Не возвращайтесь во дворец! Они ищут вас! Я только что их видел! Рядом с таверной!
Какое-то мгновение Лэр пытался осмыслить, о чем говорит слуга, что стоит за всем этим. Но… Не слишком ли поздно? Уголком глаза де Фонтен успел заметить знакомую фигуру Рауля де Конше, стоящего на пороге таверны в окружении восьми стражников. Их глаза внимательно изучали толпу. Пока они его не заметили… Пока.
Глаза Альбера расширились.
– Вы должны торопиться, сир. Я постараюсь отвлечь их.
Лэр схватил юного слугу за руку.
– Нет. Слишком поздно.
Де Фонтен вынул из кармана монету и вложил ее в ладонь Альбера. Быстрым шепотом произнес:
– Моя лошадь находится в стойле «Красной Жаровни». Отправляйся к маршалу д'Орфевре. Если нужно, подними его с постели. Расскажи обо всем, что случилось. Быстро, пока они не заметили тебя, – Лэр мягко подтолкнул слугу в спину.
Де Конше взмахнул рукой. Его отряд двинулся вперед. Лэр не тронулся с места. В последний раз он различил бледно-голубую тунику Альбера, отливающую серебром в тусклом свете таверны. Молодой человек, словно юркая рыбка, исчез среди толпы.
Окруженный стражниками, Лэр четким голосом сказал, что не знает за собой никакой вины. Де Фонтен отдал меч Раулю де Конше и вышел из таверны в окружении солдат. Сопротивляться было бесполезно. К
