«Дерево» привело их ко входу в землянку, замаскированному плющом. За этим растительным занавесом скрывался грот, наполненный флаконами, бутылочками, горшками и овощами странного вида. Это и была лаборатория; жидкости самых невероятных цветов булькали в замысловатых химических сосудах, похожих на змей из стекла.
– Здесь я всю свою жизнь производил селекцию волшебных растений сада, – грустно пояснило «дерево». – Я работал с радостью, совместно со своими друзьями. Мне нравилось вырастить какой-нибудь удивительный цветок, придумать небывалый запах…
Садовник вздохнул. Пегги Сью воспользовалась моментом, чтобы получше рассмотреть его. Вместо волос на голове его торчали короткие веточки, покрытые листьями. Руки походили на толстые сучья, а тело покрывала кора, поскрипывающая при каждом шаге странного создания. Казалось, этот панцирь мешал садовнику – видно было, что движется он с трудом.
– Меня зовут Безелиус, – сказал он. – Цорн Безелиус, я был главным садовником при дворе уснувшего гения.
– Какого гения? – спросила Пегги Сью.
– Того, которого сегодня называют «демон», – объяснило «дерево», пытаясь сесть. – Прежде, во времена моей молодости, он был младенцем, а замок тогда напоминал игрушечный домик.
– Гений уже тогда спал? – удивилась Ольга.
– Да, – сказал Безелиус, – он спит постоянно. Его работа состоит в том, чтобы спать и видеть сны, формирующие чудесные вселенные, которые позволяют людям забыть о горестях жизни. Эти сны похожи на пузыри, уносимые ветром; когда они выходят из миража и проникают в реальный мир, они влетают в головы спящих. Когда это происходит, людям начинают сниться необыкновенные вещи, и это наполняет их счастьем. Именно так рождаются произведения искусства… главным образом романы.
Догадавшись, что Безелиус готов углубиться в длинный грустный монолог, Пегги спросила:
– Но однажды все изменилось, верно?
– Да, – ответил старый садовник. – Никто не знает, почему. Растения вдруг сделались злыми и опасными. Моих товарищей и меня сменили эти ужасные скелеты с руками в виде грабель. Чары сада начали творить зло. А гений превратился в демона.
Он вытянул руку, пальцы которой украшали маленькие зеленые листочки, в сторону чаши, наполненной разноцветными семенами.
– Я выжил, потому что ел волшебные семена, – объяснил он. – Они могут на несколько часов придать вам облик дерева. К сожалению, когда их принимаешь слишком долго, постепенно сам становишься деревом. Это как раз со мной и произошло. Я так давно их глотаю, что мой организм полностью отравлен. Скоро мои человеческие мысли сотрутся, и я даже забуду, что когда-то был человеком.
– А если вы перестанете их принимать? – спросила Пегги.
Безелиус пожал плечами, что заставило его кору страшно заскрипеть.
– Слишком поздно, – вздохнул он. – И к тому же этот вариант я даже не рассматривал, потому что садовники-скелеты с граблями вместо рук тут же меня уничтожат. Вы проявили много мужества, и, кроме того, вам необыкновенно повезло! Я думал, вам не удастся миновать ловушки гурманства. Я знаю, о чем говорю. Когда ребенок превращается в сдобную булочку или шоколадную статую, его обычно съедают товарищи. Я даже видел одного мальчика, правая рука которого превратилась в кусок шербета… искушение было таким сильным, что он не мог удержаться и сам грыз эту руку, откусывая палец за пальцем! Он прекрасно знал, что это его собственная рука, и все-таки не мог ничего с собой поделать!
– Какой ужас! – выдохнула Пегги.
– Я знаю вашу цель, – продолжал Безелиус. – Вы хотите проникнуть в замок и разбудить спящего демона. Самое печальное, что множество ваших товарищей собирались сделать то же самое, и все они пали жертвой дороги, вымощенной белым камнем. Некоторые намеревались пробежать весь путь бегом и достигнуть замка до того, как сделаются маленькими. Они ошибались… дорога гораздо длиннее, чем ее себе представляют. Не одолеешь еще и половины ее, как станешь размером с божью коровку.
– Значит, дойти невозможно?! – бросил Себастьян гневно.
– По дороге – да, – подтвердил Безелиус. – Против ловушек сада защищены только садовники. Они вольны идти, куда вздумается, и им никто и ничто не причинит вреда. Но это происходит из-за того, что они не совсем живые.
– Вы говорите: по дороге, – уточнила Пегги Сью. – Значит ли это, что есть другой путь?
«Дерево» заволновалось, произведя целый концерт шумов и скрипов.
– Да, – сказало оно наконец. – Я говорил об этом вашим предшественникам, но они не захотели мне поверить. Они посчитали меня выжившим из ума стариком. Единственный способ достигнуть замка – это пройти через лужайки цветов.
– Цветов-убийц? – в ужасе выдохнул Ренан.
– Раньше они не были такими, – вздохнул Безелиус. – Конечно, они уже тогда были кокетливы, но все же не настолько, чтобы ревновать друг к другу и развязывать настоящую войну.
– Они друг друга ненавидят? – удивилась Пегги.
– Да, – подтвердил старик. – Они тщеславные и думают только о своей красоте. Они одержимы одной идеей: быть красивее, чем соседки, стать королевами луга… Если вы проникнете на их территорию, они будут к вам безжалостны. Они начнут колоть вас своими ядовитыми колючками, а когда вы умрете, зароют вас в землю, чтобы использовать как удобрения! Они всегда гоняются за тем, чтo может сделать их более красивыми. Они увидят в вас всего лишь запас свежих витаминов. Они высосут из вас жизненные соки. Они используют вашу кожу, чтобы придать своим лепесткам ее упругость. Раньше они были только красивыми, а теперь они еще и кровожадные. Все должно служить тому, чтобы делать их еще более красивыми. Они думают лишь об этом.
– Не представляю, как можно гулять среди них, – заметила Пегги Сью опечаленно.
– Есть одно средство, – возразил Безелиус. – Это оружие – мое изобретение. До нынешнего дня никто не захотел им воспользоваться, но я считаю, что это единственная возможность уцелеть.
Своими пальцами в форме веточек он открыл сундук и достал оттуда ружье с массой патронов. При ближайшем рассмотрении каждый снаряд представлял собой маленький флакончик, наполненный голубоватой жидкостью.
– Видите ли, – продолжил садовник, – цветы невозможно убить. Их слишком много. Если вы срежете один, другие тотчас вас нейтрализуют. Невозможно вести с ними войну. Надо их обмануть… оказаться очень хитрым. Мне кажется, я нашел идеальное оружие.
Пегги Сью и Себастьян переглянулись.
Можно ли доверять этому странному старику, наполовину превратившемуся в дерево?
– Цветы общаются между собой посредством запахов, – продолжил Безелиус. – Они двигают лепестками, распространяя в воздухе ароматы, как будто это слова, фразы… Один запах говорит: «Мне жарко, я хочу, чтобы меня полили». Другой означает: «Приближается тля, убьем ее!» – и так далее. Принцип вам ясен?
Дети отрицательно покачали головами.
– Если хочешь общаться с ними, – сказала Пегги Сью, – им надо отправить запах, который цветы способны расшифровать?
– Именно, – подтвердил Безелиус. – Они ненавидят человеческие запахи, потому что люди – их враги. Они их срезают, срывают, ставят в вазы с протухлой водой, где цветы медленно умирают. Это им не нравится. Вот почему они объявят вам безжалостную войну. Им надоело, что их убивают, когда они достигнут пика своей красоты. Однако можно воспользоваться их тщеславием, чтобы их обмануть.
– Каким образом? – спросила Пегги.
– Это ружье стреляет патронами, которые наполнены запахами: «Вы очень красивы», «Ваши цвета великолепны» – и т. д. Эти слова цветы не устают слушать. Когда им расточаешь комплименты, они еще пышнее расцветают от удовольствия и забывают о своих агрессивных намерениях. Они счастливы и направляют свою энергию на то, чтобы получше развернуть лепестки, распрямить стебель, желая казаться еще красивее. В это время они не обратят внимания на то, что вы идете среди них, и вы не рискуете оказаться пронзенными шипами.
– Так просто? – недоверчиво пробурчал Себастьян.
