— Что верно, то верно!
— Подушила бы тех, от которых только чад!
— Да-а, около огонька и жить весело! Феня Солнышко, все еще не выпуская из своих объятий Светлану, ласково, как ребенка, раскачивая ее, вздохнула весело и немножко завистливо:
— Счастливая ты!
Потом, обежав глазками всех девушек, точно испрашивая у них согласия на что-то, прошептала:.
— Скоро ли свадьба-то?
Будто жаром из топки пахнуло в лицо Светланы.
— Ой, что вы, да какая же сейчас свадьба? — воскликнула она чуть слышно, пряча лицо от девушек. — В такое время!
— Самое время: весна, — возразила Феня и засмеялась.
— С ума сошла, Феня! — совсем застыдилась Светлана. — Какая свадьба, когда здесь такая работа!
— Работа не помеха!
— Да и какая же здесь… жизнь?
— С милым, девонька, рай и в шалаше!
— Да где он, шалаш? — Сделаем!
Внезапно Светлана вырвалась из объятий Фени Солнышко и, встав у окна, отвернувшись от девушек, негромко сказала:
— Ну тебя, Феня, мне стыдно!
— А что тебе, дурочка, стыдиться? — ласково оговорила ее Феня Солнышко. — Ты ни у кого ничего не крала. Ты свое в жизни нашла. Тебе надо смело смотреть людям в глаза!
— Ой, да отстань же ты!
Но прошло какое-то время, и Феня Солнышко, зная, что Светлана не умеет сердиться, приблизилась к ней и спросила:
— Кто ж из вас… тянет-то?
— Я, — немного помедлив, созналась Светлана.
— Отчего же? Какие у тебя капризы?
— Не капризы, а сейчас нельзя.
— Если надумала, не тяни. Зто такое дело.
— А что?
— Всякое бывает! — со вздохом промолвила Феня Солнышко. — Я вот тоже… когда-то… тянула- тянула по дурости, а тут и подвернись лиса…
Второй раз, сильнее прежнего, опалило лицо Светланы. Она прижалась пылающим лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза. И надо же было Фене сказать то, что она сказала! Перед мысленным взором Светланы мгновенно заплясали в сырой низинке неуклюжие серые журавли и поползла, прячась в блеклой траве, хитрая лиса. Светлана попыталась представить себе выражение морды злодейки — и опешила: на ее морде прекрасной морской синевой сияли глаза Галины Хмельно! «Бесстыжая! Бесстыжая! — с отвращением мысленно закричала Светлана своей сопернице. — Все, все уже заметили, что ты делаешь! Все видят, что у тебя на уме! Господи, как это ужасно!» Светлана вдруг резко обернулась к девушкам и, точно приняв совет Фени Солнышко, смело посмотрела в их лица. Но девушки с тревожным изумлением увидели на ее ресницах слезинки.
— Я ведь уехала из дому без спроса… — произнесла она с несвойственной ей возбужденностью, давая понять, что у нее особое право на счастье с Леонидом, право, которого не имеет никто, и. одновременно подбадривая себя. — И потом, разве все ребята одинаковы? — спросила она одну Феню. — Леонид был очень рад, что я поехала! — добавила она, неожиданно для себя смело назвав имя Леонида и гордясь тем, что защищает его честь.
Но Феня и не собиралась отступать.
— Тогда и тянуть нечего, — сказала она ласково.
— Если она уехала самовольно, значит у нее с родителями что-то неладно, — высказала предположение Марина Горчакова. — Неладно, Светочка, да?
— Нет, нет, теперь все в порядке, — торопясь защитить и родителей, ответила Светлана; при этом она тонкими, хрупкими пальцами поспешно перебирала пуговицы на своем ватнике.
— Ты присядь, успокойся, — сказала ей Феня. Девушки усадили Светлану у стола.
— Ну, хорошо, я скажу вам всю правду, — заговорила она, собравшись с силой. — Тут не в одном шалаше дело. Ведь вы не знаете, папа и мама простили меня совсем недавно. Я уже в Лебяжьем получила от них письмо. Они смирились и успокоились. Как же я могу тревожить их опять? Только они опомнились, пришли в себя, а я к ним с новым делом — выхожу замуж! Так, да? Чтобы им новое беспокойство? Чтобы они опять обиделись? Нет, я подожду! Закончим сев, пройдет весна, вот тогда я и напишу им письмо…
— А без разрешения не можешь? — спросила Марина.
— Нет, ни за что. Без их согласия не будет никакой свадьбы.
— Значит, по старинным правилам живешь?
— Ну и что же? Это лучше, чем без всяких правил!
— Отца-мать уважаешь, это хорошо! — Феня Солнышко легонько тронула плечо Светланы своей розовой рукой. — Только ты зря думаешь, что обеспокоишь их своим письмом. Совсем, девонька, наоборот; обрадуешь! Они давно ждут от тебя такое письмецо. Как только получат, вот тогда действительно успокоятся, не спорю. Они знать будут, что ты около мужа, под защитой, никто тебя не обидит. А теперь как о тебе думать? Поехала девочка одна в чужой край. Господи, да ты погляди на себя в зеркало! Дитё, честное слово! Вон твои ровесницы… Видишь, какие они? Они как дубовые бочаты! Их как ни пинай жизнь, они десять раз перевернутся и опять стоят! А ведь если тебя стукнет, тебе будет плохо… Как же не беспокоиться отцу-матери? Они-то знают, какая ты… И опять же они понимают: такая девочка, а жить приходится среди ребят, в степи. Ну, а за нашими ребятами много худой славы. Да мать поди ночи не спит! Пожалей ты ее, напиши!
Светлана покорно слушала Феню Солнышко и чувствовала на себе заботливые взгляды девушек. «А добрые они! — растроганно думала она. — И все видят, все знают…» Чувство благодарности к девушкам приятно согрело грудь Светланы, и она, не поднимая взгляда, вдруг сказала полушепотом:
— Хорошо, я напишу.
С минуту девушки радостно шумели и толпились вокруг Светланы: они добились-таки от нее того, что было задумано.
— Ну вот, так-то складнее, — заключила Феня Солнышко. — Дней через десяток придет ответ, а там сразу же и свадьба! Ну, девоньки, вот уж когда мы дорвемся, вот когда попьем-погуляем! Знай наших!
И опять девушки зашумели, подхватив мысль Фени, но Светлана поднялась с табурета, чтобы вернуться в палатку, к рации, и тут все увидели, что она очень бледна.
— Потише, ребята услышат, — попросила она жалобно. — Мне же стыдно, И очень прошу вас: никому ни слова! Хорошо?
— Светочка, милая, никому! — за всех пообещала Феня Солнышко и, тронув Светлану за рукав, вдруг спросила: — Погоди-ка, а почему у тебя такой ватник большой? Рукава подвернуты… Очень некрасиво! А ну-ка, давай его сюда! Девоньки, тащите свои ватники!
В куче ватников нашелся такой, который был точно только для Светланы и сшит. Феня Солнышко, одернув ватник на девушке, сказала:
— Носи на здоровье!
— Ну, зачем же?.. — смутилась Светлана. — Носи и помалкивай!
Таким же образом были найдены для Светланы и сапоги с узкими голенищами, более аккуратные на вид. И опять Феня Солнышко под общее одобрение сказала:
— Топай на здоровье!
— Ну, я не знаю даже, что вы делаете… — говорила Светлана, растерявшись от смущения и радостного сознания, что теперь-то она не будет похожа на чучело.
— Зато мы. знаем! — ответила Феня. — Теперь скажи: какая-нибудь простенькая юбчонка у тебя есть? А кофтенка? Тогда вот что: с завтрашнего дня тебе запрещается носить лыжный костюм! Довольно!
