ЛИЛИТ*[168]
Некий человек, одержимый Лилит, поехал в Несхиж, где хотел попросить равви Мордехая освободить его от такой напасти. Равви чудесным образом узнал, что этот человек к нему едет, и распорядился, чтобы люди в городе на ночь закрывали в домах двери и никого к себе не пускали. Когда в сумерках одержимый приехал в Несхиж, он нигде не мог найти себе пристанища, так что в конце концов вынужден был улечься на сеновале. Тут к нему явилась Лилит и сказала: «Иди за мной».
Одержимый спросил: «Почему это я должен идти за тобой? Обычно ты сама ко мне приходила».
Лилит ответила: «Потому что в этом сене, на котором ты лежишь, есть трава, которая отпугивает меня».
«Какая же это трава? – спросил одержимый. – Я выдерну ее и выкину, и ты сможешь ко мне прийти».
Он стал показывать Лилит одну траву за другой, покуда она не сказала: «Вот эта!» И тогда одержимый положил эту траву себе на грудь и исцелился.
НЕЧТО ОСОБЕННОЕ
Равви из Люблина как–то спросил равви из Апта, гостившего в его доме: «Знаешь ли ты старого равви из Несхижа?»
«Нет, я его не знаю, – отвечал тот. – Но скажи мне: что в нем такого особенного, что ты меня о нем спрашиваешь?»
«Стоит тебе побыть с ним хотя бы минуту, ты сразу понимаешь, что в нем такого особенного, – отвечал равви из Люблина. – С ним вместе все: учение и молитва, еда и сон – становится чем–то единым, так что душа может сразу взойти к самому своему истоку».
И тогда равви из Апта решил отправиться в Несхиж. Но не успел он выехать из ворот своего дома, как ему сообщили, что на него донесли властям и что ему необходимо срочно явиться для дачи показаний. Когда дело уладилось, до Пасхи оставалось две недели, и поэтому равви из Апта вновь перенес свое путешествие. А после праздников ему сообщили, что равви из Несхижа скончался за неделю до Пасхи.
ИЗ ОКРУЖЕНИЯ БААЛ ШЕМ ТОВА
ДВА ПОДСВЕЧНИКА
Многие годы равви Моше Хаим Эфраим, внук Баал Шема, и его жена жили в великой бедности. Накануне субботы жена равви ставила свечи в подсвечник, который она сама сделала из глины. Затем они разбогатели. Однажды накануне субботы, когда равви, вернувшись из синагоги, вошел в комнату, он увидел, что его жена смотрит с восторгом и гордостью на большой серебряный подсвечник. «По–твоему, этот подсвечник великолепен, – сказал он жене. – А по–моему, великолепным был тот, которым мы пользовались в прежние дни».
НА ИСХОДЕ СУББОТЫ
Равви Барух, внук Баал Шема, рассказывал: «К раву из Польного часто являлся «маггид», некий пророческий дух, и учил его. Но когда рав стал учеником моего деда, Баал Шем Това, он отослал от него этого «маггида» и дал другого, одного из Маггидим Истины.
Однажды равви Пинхас из Кореца и я проводили субботу вместе с равом из Польного. На исходе субботы к равви Пинхасу явился посланник, сообщивший, что ему необходимо немедленно отправляться домой, потому что тамошняя ситуация требовала его личного присутствия. Рав же в это время удалился в комнату, в которую всегда уходил, когда желал заняться созерцанием. А равви Пинхас не хотел уезжать, не попрощавшись с равом. Поэтому он стал просить меня, чтобы я пошел и сообщил раву о переданном ему послании, но я не решался это сделать. В конце концов мы оба подошли к комнате, где находился рав, и прислушались. Нечаянно я схватился за ручку, и дверь открылась. Рава там не было: он исчез, подобно призраку. Я же стоял как вкопанный, не в силах от изумления отвести глаза от того места, где был рав».
ДА БУДЕТ ТАК
Равви Иакова Иосифа, рава из Польного, однажды пригласили в какое–то селение на церемонию обрезания. Когда он приехал, не хватало еще одного человека, чтобы образовать собрание из десяти человек. Цадику очень не понравилось, что его заставили ждать: ждать ему никогда не нравилось. С утра в тот день шел сильный дождь, поэтому не было видно ни одного прохожего. Наконец на улице показался какой–то нищий. Когда его попросили принять участие в церемонии обрезания в качестве десятого, он сказал: «Да будет так». И вошел в дом. Когда ему, чтобы согреться, предложили горячего чаю, он снова сказал: «Да будет так». После церемонии обрезания нищего пригласили принять участие в праздничной трапезе, и он снова ответил: «Да будет так». Наконец, хозяин спросил его: «Почему ты всегда отвечаешь одно и то же?» Нищий ответил: «Потому что сказано: «Блажен народ, у которого это есть»*[169]. Сказав это, нищий на глазах у всех исчез.
В ту ночь рав не мог заснуть. Снова и снова ему чудилось, как нищий говорит: «Да будет так». Наконец раву стало ясно, что этим нищим был не кто иной, как пророк Илия, пришедший, чтобы укорить рава за его недовольство. «Блажен народ, у которого Господь есть Бог»*[170], – прошептал тогда рав и сразу же заснул.
КНИГА
Сын Острожского равви рассказывал. Когда появилась книга рава из Польного «Родословия Иакова Иосифа» («Толдот Иааков–Иосеф»)*[171] и попала моему отцу в руки, он постоянно читал и перечитывал ее, особенно те места, которые начинались словами: «Слышал я от своего учителя…» Он читал их до тех пор, покуда не запоминал. Так, отец читал эту книгу в течение целого года, а то и больше. Однажды, перечитывая одно из изречений, он заметил, что не понял его как следует. Тогда отец запряг лошадей и отправился в Польное. Я тогда был еще мальчиком, но он и меня взял с собой. Мы нашли равви Иакова Иосифа тяжело больным. Он лежал на своей кровати, которая вскоре стала для него смертным одром. Рав спросил отца, зачем тот пришел, а когда узнал, то взял книгу в свои руки и начал говорить голосом, исполненным необыкновенной силы. Лицо его одухотворилось и просветлилось. И на моих глазах кровать, на которой лежал рав, приподнялась над полом.
