Сущность человека

жизненных средств и обработки этих средств в едином домашнем хозяйстве преобладание авторитарных отношений внутри семьи оказалось необходимым — даже при том, что самая большая «ячеечная» семья невелика по сравнению с первобытным человеческим стадом или племенем. При этом возобладала та тенденция, которая, как мы уже видели, явственно наметилась уже в обществе охотников и собирателей: взрослые мужчины монополизировали «ратный труд». Кроме того, мужчины взяли в свои руки ремесло, скотоводство, а во многих случаях и земледелие («женским делом» земледелие стало, как правило, в тех регионах, где в силу природных условий оно, во-первых, относительно нетрудоемко и не стимулирует развитие ремесла, а во-вторых, не оттесняет окончательно и бесповоротно охоту и собирательство на задний план. В таких регионах формирование и развитие классового общества не пошло далеко, и вплоть до эпохи Великих географических открытий они оставались в стороне от магистральной дороги истории человечества); женщины и дети при этом могли участвовать в данных видах труда, как правило, лишь в роли помощников, и на их долю оставался лишь главным образом труд в домашнем хозяйстве — труд по переработке или обработке средств к жизни, добытых взрослыми мужчинами. Последние оказывались в роли кормильцев женщин и детей [см.: 592, с. 242–248], что немало способствовало утверждению власти взрослых мужчин в патриархальных «ячеечных» семьях. А вот в матриархальных «ячейках общества», о которых мы вскользь упоминали выше, в силу указанных выше обстоятельств имеют место более сложные отношения: в некоторых отношениях руководят женщины, в некоторых — мужчины; по-видимому, большую, чем в патриархальных семьях, роль играют коллективные отношения; ни у женщин, ни у мужчин авторитарная собственность на половых партнеров и власть над ними далеко не столь многостороння и велика, как во вполне сформированной патриархальной семье (хотя собственность и власть старших по возрасту над младшими в матриархальной семье не уступает патриархальной). Можно также добавить, что в тех классовых обществах, «ячейками» которых стали матриархальные семьи, на тронах сидят все равно большей частью мужчины.

(15) Она может и не возрастать. Кстати говоря, роль лидеров в управлении кооперированным трудом может возрастать не только в силу технологической необходимости, но и в силу каких-либо посторонних данному трудовому процессу причин (однако характер этих причин всегда будет определен данным уровнем развития производительных сил!). Эти причины могут обусловить рост доли отношений авторитарной собственности и управления в системе производственных отношений; разрастутся количественно и приобретут большую власть управляющие экономической деятельностью бюрократические аппараты, а дальше эти аппараты будут расширять свой контроль над этой деятельностью опять-таки независимо от технологической необходимости, повинуясь логике аппаратного интереса — чем больше власти, тем она крепче. И так будет продолжаться до тех пор, пока аппарат не возьмет на себя непосильную ношу и не начнет надрываться под нею.

(16) Классический пример этого пути развития см. у Энгельса [399, с. 109–128].

(17) Еще раз подчеркнем, что речь идет о земледелии определенного периода — периода перехода от первобытного к классовому обществу.

(18) См. выше соотв. ссылку на труды Румянцева, а также 399, с. 98.

(19) См. цитированные выше строки Тацита; см. также о греках гомеровской эпохи — 238, с. 307–314. Хотя это и более поздняя стадия развития «военной демократии», она все же не очень далеко ушла от описываемой нами.

(20) См., напр.: 399, с. 131–133, а также все то, что Маркс и Энгельс писали о германской марке, русской сельской общине и т. д.

(21) Замечательный анализ психологии отношений между продавцом и покупателем (вырастающей на основе отношений индивидуального управления, участники которых, во-первых, могут получить пользу для себя именно через причинение вреда другому, в силу чего, во-вторых, заинтересованы в превращении их в авторитарные — и каждый из них заинтересован занять в этих авторитарных отношениях место лидера) см. у Э. Э. Линчевского [363, с. 12–14].

(22) Помимо антагонистических противоречий (или, говоря одним словом, антагонизмов) между отдельными людьми, этническими общностями, впервые возникающими с возникновением классового общества социальными группами (одной из разновидностей социальных групп и являются сами классы), бывают также антагонизмы между людьми и вещами, между людьми и их собственной деятельностью, одного и того же человека к самому себе (говоря популярнее — но и одностороннее — между различными сторонами бытия одного и того же человека). Например, такое проявление разделения труда, как профессиональная специализация, приводит к тому, что совершенствование человека в одном виде деятельности осуществляется за счет ограничения его способностей к другим видам деятельности, его общего кругозора. В частности, в условиях до-НТРовского крупного машинного производства рабочий является придатком машины, ограничивающей его так, как это только что было сказано. Многие примеры антагонизмов хорошо описаны в марксистской, не совсем марксистской и совсем немарксистской левой литературе и исследованы в контексте проблемы отчуждения. Определений понятия «отчуждение» существует множество; к этому множеству мы добавим еще одно: отчуждение — это такое отношение между отдельными людьми, между отдельными людьми и группами, между группами, отдельных людей или групп к самим себе (например, между ними и их собственной деятельностью), между ними и включенными в человеческую (=общественную) деятельность вещами, которое по сути своей является отношением между антагонистическими противоположностями.

(23) В отличие от первобытного общества, где, судя по известным этнографам его остаткам, нарушение обычая было делом редкостным и автоматически ставило нарушителя вне общества, в антагонистическом обществе и обычай, и закон не могут существовать иначе, как будучи постоянно нарушаемы. Закон — правило, осуществляющееся через ряд нарушений, не устранимых до тех пор, пока существует сам этот закон.

(24) В тех случаях, когда политическую власть берет в руки неимущий класс, законы начинают препятствовать функционированию той формации, которой присущ этот класс, и подрывать экономическую и всякую другую власть присущего этой формации имущего класса над ним.

(25) Не следует причислять российских крестьян XVIII — первой половины XIX вв., которые могли быть проданы без земли, к тому же разряду, что и русские крепостные крестьяне XVI–XVII вв., западноевропейские крепостные и т. п. Они были рабами (хотя и далеко не стопроцентными), что убедительно доказал В. П. Илюшечкин. «Крепостное право» в России с петровских времен до 1861 г. — явление того же порядка, что и рабство негров в Америке: это было рабство в рамках восходящего капиталистического способа производства (тенденция превращения обычного крепостничества в раннекапиталистическое рабство наметилась в России уже с XVI в., что убедительно доказал Б. Ю. Кагарлицкий в своей книге «Периферийная империя: Россия и миросистема»), возникло оно в России в результате утрат помещичьими хозяйствами натурального характера и переориентации их на рынок (это очень хорошо показал Кагарлицкий — 249, с. 183–203, 233–237), отношения между помещиками и их рабами носили все более капиталистический характер, поскольку рабочая сила последних в качестве товара включалась в процесс производства прибавочной стоимости. О высокой степени развития товарно-денежных отношений, внутреннего рынка в России XVII–XVIII вв. см., напр.: 66, с. 454–479.

(26) Древние римляне рассматривали своих рабов как членов семьи хозяина — и правильно делали, поскольку большинство римских рабов не имело общественной возможности создавать ничего, что хотя бы отдаленно напоминало отдельную ячеечную семью.

(27) Категория «социальный организм», которую Ю. И. Семенов попытался обосновать уже тридцать восемь лет назад [см.: 589, c. 88-106] и продолжает развивать ее обоснование в своих последующих работах (правда, совсем не так, как это делаем здесь мы), на самом деле может помочь справиться с теоретическими проблемами, которые создает исследователю такая неустойчивая, рыхлая и расползающаяся форма общности, как народность. Действительно, в какое понятие уместить тот факт, что группы говорящих на одном языке людей часто бывают менее тесно связаны друг с другом в своей повседневной экономической, политической, духовно-культурной жизнедеятельности, чем группы людей, говорящих на разных языках? Какая категория отразит то, что экономическая, политическая, духовно- культурная, языковая общности людей в классовом обществе соответствуют друг другу в общем,