лицо, не имеет никакого значения и ни в коей мере существенно не изменяет моего отношения к сигналу. Таким образом, теория управления в человеческой, животной или механической технике является частью теории информации» [110, с. 12–13].
Винер подчеркивает то, что в процессе управления действиями одного лица со стороны другого «техника коммуникации… не отличается от техники коммуникации при сообщении сигнала факта». Однако именно тот факт, который Винер сразу же, с самого начала своего рассуждения «выносит за скобки» — то, что «сигнал дан в императивной форме» — кардинально отличает сущность этого сигнала от «сигнала факта». «Сигнал факта» — это просто поток информации, которую получающий ее человек анализирует так же, как и всякую другую, и которая вовсе не является для него прямым и непосредственным «руководством к действию»; «сигнал в императивной форме» — это воплощенный в потоке информации акт воли одного лица, непосредственно направляющий действия другого. Несмотря на одинаковость техники коммуникации в процессе сообщения обоих видов сигналов, «императивный сигнал» является актом управления, а «сигнал факта» — нет.
Для того чтобы понять, что такое управление, следует четко разграничить, с одной стороны, сам процесс управления, и с другой стороны — все те потоки информации, которые тесно связаны с ним, являются его необходимыми условиями, но не являются внутренними моментами этого процесса, его частью. Так, например, если руководитель следит за любыми поступающими от своего подчиненного сигналами, «которые могут указывать, что приказ понят и выполняется», то эти сигналы несомненно повлияют на дальнейшие размышления, планы, решения и действия руководителя — но это вовсе не значит, что подчиненный управляет своим руководителем. Человек управляет другим человеком только тогда, когда этот другой выполняет волю первого так же непосредственно, прямо, как свою собственную; но тот поток информации, который идет от подчиненного к руководителю и является одной из необходимых предпосылок дальнейших решений последнего — так называемая «обратная связь» — не является воплощением такого волевого процесса, который непосредственно управлял бы действиями руководителя. Руководитель анализирует информацию, поступающую от подчиненного, так же, как и всякую другую, и она вовсе не является для него «сигналом в императивной форме». Конечно, бывает и такое, что подчиненному удается добиться того, чтобы исходящая от него информация начала восприниматься руководителем как «императивный сигнал» — то есть не как материал для анализа и последующей выработки самостоятельно принимаемого решения, а как непосредственное руководство к действию. Например, в истории цивилизаций не раз бывало, что слабовольный монарх становился просто орудием в руках ловких царедворцев. Однако это означает всего лишь то, что подчиненный в таких случаях превращается в руководителя, руководитель — в подчиненного, а поток информации, идущий от бывшего подчиненного к бывшему руководителю, перестает быть «обратной связью». «Обратная связь» — это коммуникация, но никак не управление; управление — это далеко не всякая коммуникация, но лишь «императивные сигналы».
Более того: управление — это далеко не всякие «императивные сигналы», далеко не всякие волевые акты. Волевые акты животных4, реализующих посредством этих актов свои рефлексы и инстинкты, являются управлением в ничуть не большей мере, чем, скажем, воздействие реки на бревно, которое она «направляет» вниз по течению. О зачатках управления у животных можно говорить лишь тогда и постольку, когда и поскольку можно говорить о зачатках интеллекта — способности отражать действительность в системах понятий, способности к суждению и умозаключению — у этих самых животных. Акт управления — это такой акт воли, которому предшествует план; иными словами, акт управления — это акт сознательной воли5. Действия животных, направляемые их волей, за которой еще не стоит планирующее мышление, по сути своей ничем не отличаются, скажем, от воздействия одних элементарных частиц на другие: и в том, и в другом случае мы имеем дело с простым воздействием одних материальных объектов и процессов на другие, происходящим без участия сознания. Если считать, что, скажем, рыба управляет своими действиями, то у нас есть все основания для того, чтобы утверждать, что и инфузория-туфелька управляет своими действиями, и растение управляет своими движениями, и ядро атома управляет вращающимися вокруг него электронами. В таком случае слово «управление» становится просто синонимом слова «воздействие» и тем самым утрачивает всякий смысл как научный термин: зачем два слова для обозначения одного и того же?
Точно то же самое можно сказать и о процессах, происходящих внутри компьютера или между компьютером и, скажем, автоматическим станком, выполняющим его программы. Можно говорить об искусственном интеллекте компьютера, о компьютерном мышлении, поскольку то, что происходит в нем, — это оперирование понятиями, создание систем понятий, выстраивание суждений и умозаключений; однако у компьютера нет своей воли6, и потому процесс обработки информации компьютерами и компьютерными системами, процесс работы компьютерных программ является управлением лишь в той мере, в какой он направляется людьми. Если животное (не обладающее зачатками интеллекта), не направляемое людьми, ударит по клавиатуре компьютера и запустит в нем какую-нибудь программу, то ни воздействие животного на компьютер, ни какой бы то ни было процесс внутри компьютера, ни воздействие этого самого компьютера на что бы то ни было не будет управлением.
Стремясь доказать, что теория управления является частью теории информации, Винер опирается на то, что для управляющего субъекта «тот факт, что сигнал в своих промежуточных стадиях прошел через машину, а не через какое-либо лицо, не имеет никакого значения и ни в коей мере существенно не изменяет» его «отношения к сигналу». При этом Винер даже не задается вопросом: а что собой представляет этот самый управляющий субъект? Обладает ли он интеллектом и волей, т. Е. является ли он сознательным? Между тем именно ответ на этот вопрос является решающим для того, чтобы понять, является ли поток «императивных сигналов», исходящий от данного субъекта, управлением или нет. Не поставив этого вопроса, Винер заранее молчаливо предположил, что ответ на вопрос о том, что такое управление, надо искать в самом по себе потоке информации, взятом в отрыве от своего источника — управляющего субъекта. А это значит, что тот тезис, который Винер собирался доказать — утверждение о тождественности понятий «коммуникация» и «управление» (из которого, в свою очередь, следует, что теория управления является частью теории информации) — он a priori заложил в основу своего доказательства, тем самым замкнув логический круг. Исходной посылкой доказательства у него стало как раз то, что ему требовалось доказать. Таким образом, рассуждения Винера о природе управления и об отношении теории управления к теории информации покоятся на грубой логической ошибке.
Логическая ошибочность винеровой философии управления не помешала, однако, ее создателю построить теорию, пригодную для конструирования компьютеров и разработки программного обеспечения. Как же так? — А дело в том, что Винер в действительности не занимался теорией управления: думая, что разрабатывает теорию управления как часть теории информации, он на самом деле развивал теоретические основы техники информационного обмена. Закономерности любого обмена информацией, независимо от ее содержания, от наличия или отсутствия у нее императивного характера — вот что на самом деле изучал Норберт Винер, что бы он ни думал при этом о предмете своих исследований. Кибернетика — это вовсе не теория управления и даже не теория информации, взятая в целом, но лишь наука об информационном обмене, пригодная исключительно для исследования закономерностей последнего. Отсюда следует, что претензии Винера на «понимание общества… на пути исследования сигналов и относящихся к нему средств связи» — то есть на то, чтобы придать кибернетике статус науки об обществе — совершенно беспочвенны.
* * * Итак, все действия, которые человек совершает в обществе, как общественное существо, являются управляемыми. И поскольку почти все общественные отношения являются отношениями между людьми в процессе их сознательной, собственно человеческой деятельности; поскольку, во-вторых, управление есть непосредственная (по сравнению с
