Паладин душ

Недоверчивое выражение не исчезло с его лица, но когда она развернулась и стала подниматься по ступеням, он последовал за ней.

Они вошли в прибранную спальню Иллвина. Горам, сидевший и выполнявший свои обязанности, при виде лорда Эриса вскочил на ноги, отвесил ему отрывистый, неуклюжий поклон и услужливо пробормотал нечто, что скорее всего должно было означать «М’лорд».

Взгляд Эриса остановился на неподвижном теле, лежащем на кровати. Губы марча разочарованно вытянулись:

– Все по-прежнему.

Иста попросила:

– Лорд Эрис, сядьте.

– Я лучше постою, рейна. – В его хмуром взгляде сквозило все меньше удивления.

– Держитесь.

Линия белого огня между двумя братьями была короткой и толстой. Теперь, разобравшись, в чем дело, Иста чувствовала присутствие демона – тусклое фиолетовое сияние, своеобразный канал, который был причиной всему. Он расходился в три стороны, но только одно его разветвление было наполнено душой. Рейна обхватила нить, связующую двух мужчин, и сжала наполовину. Белое пламя было вынуждено хлынуть обратно в тело Иллвина.

У лорда Эриса подогнулись колени, и он рухнул на пол.

– Горам, помоги марчу сесть на стул, – распорядилась Иста. «Держись», – скомандовала она про себя невидимой нити, и нить выровнялась.

Иста подошла к постели Иллвина и принялась изучать узлы света. «Поднимайтесь», – приказала она им и стала подталкивать их руками, подгоняя к губам и ко лбу Иллвина, как делала ночью Каттилара… только с другой теологической целью. Свет потек так, как рейна хотела.

«Оставайся таким».

Она подняла голову и стала ждать результатов.

«Мне кажется, должно получиться».

Горам поспешно притащил от стены кресло из полированного резного дерева и поставил его с другой стороны кровати хозяина. Он поднял Эриса, изумленно наблюдавшего за происходящим, и усадил. Эрис закрыл рот и потер лицо внезапно ослабевшими, дрожащими руками. Он потерял дар речи? Иста без зазрения совести стащила табурет Горама, поставила его у изножья кровати и уселась, чтобы лучше видеть лица братьев.

Глаза Иллвина раскрылись; он вдохнул, подвигал челюстью. Потом приподнялся на дрожащем локте и тут заметил брата, сидящего по правую руку и изумленно взирающего на него.

– Эрис! – Его голос зазвенел от радости. Неожиданная улыбка преобразила его лицо; Иста удивленно отпрянула, разглядев в нем очень привлекательного мужчину. Горам бросился поправлять подушки за спиной у своего господина. Иллвин приподнялся повыше, потрясенно приоткрыв рот. – Значит, ты жив! А я им не верил… они не смотрели мне в глаза, и я думал, что они жалеют меня и поэтому обманывают… Но ты спасся! Я спасен. Пятеро богов, мы все спасены!

Он откинулся назад, тяжело дыша, но продолжал улыбаться; он даже расплакался, но потом взял в себя в руки.

Эрис с замиранием смотрел на брата.

Иста с облегчением отметила, что говорил Иллвин теперь четко, хотя его нижние конечности были парализованы. Она уповала на то, что мысль его тоже прояснилась. Ровным тоном, который ни в коей мере не отражал то, что она чувствовала, Иста спросила:

– Почему вы решили, что ваш брат мертв?

– Боги, а что мне оставалось думать? Я буквально чувствовал, как этот проклятый нож вошел в него… по рукоять – или вместо меня в битвах участвовал кто-то другой! Я рукой ощутил вибрацию, когда кинжал пронзил его сердце. Меня чуть не вывернуло.

«Пятеро богов, только не братоубийство…»

Несмотря на то что в животе стало нехорошо, Иста совладала с голосом и продолжила:

– Как это случилось? Расскажите мне все. С самого начала.

– Она увела его в свои комнаты. – Он добавил, обращаясь к Эрису: – Я был в панике, потому что Каттилара узнала об этом от служанки, сующей нос не в свое дело, и вознамерилась пойти за тобой. Я чувствовал, что в ней было что-то неестественное…

– В ком из них? – уточнила Иста. – В княжне Юмеру?

– Да. В сверкающей золотой девчонке. Эрис, – он криво усмехнулся, – если бы ты перестал каждый раз заваливаться на спину от поцелуев честолюбивых соблазнительниц, ты бы очень сильно облегчил жизнь своим родственникам.

Эрис, в глазах которого светилась та же радость, что и в Иллвине, покорно склонил голову:

– Клянусь, я их не поощряю.

– Ну это, поверьте мне, истинная правда, – заверил Иллвин Исту. – Не скажу, что это очень утешает остальных мужчин, когда женщины стаями проносятся мимо и виснут у него на шее. Тогда он похож на поваренка, который кормит куриц.

– Я ничего не делаю. Они сами бросаются на меня. – Он взглянул на Исту и сухо прибавил: – Даже на ступенях.

– Ты мог бы уворачиваться, – назидательно предложил Иллвин. – Попробуй как-нибудь.

– Я пытаюсь, разрази тебя гром. Ты слишком хорошего мнения о моей зрелости, если думаешь, что у меня еще есть силы интересоваться кем-то помимо Катти.

Иста не до конца понимала, как это утверждение вяжется с его поведением при их первой совместной поездке, но, вполне возможно, он так галантен со всеми спасенными дамами, чтобы отвлечь их от рыданий и истерик. С сожалением она решила прервать этот – судя по всему, не первый на эту тему, но очень жизнеутверждающий – обмен шутками. Бог заманил ее в этот лабиринт скорбей в равной степени любопытством и тайным чувством долга, но задерживаться здесь она не собиралась:

– Так почему же вы пошли в спальню княжны Юмеру? Если пошли, конечно.

Эрис помолчал, его легкомысленное настроение мгновенно улетучилось. Он потер лоб, потом подбородок и руки:

– Даже и не знаю. В тот момент это казалось мне хорошей идеей.

Вступил Иллвин:

– Каттилара считала, что княжна подсунула тебе любовное зелье и ты не мог контролировать свои действия. Ты знаешь, как я отношусь к ее фантазиям, но… я действительно надеялся, что это так. Потому что остальные версии казались мне еще хуже.

– То, что я влюбился в Юмеру?

– Нет. Об этом я не думал.

Иста сурово взглянула на него:

– А о чем вы подумали?

Иллвин словно ушел в себя, его лицо стало мрачным:

– Она произвела такое же впечатление на меня. Сначала. Но потом увидела Эриса и забыла обо мне. Бросила меня на землю, как мешок с отрубями. И… разум вернулся ко мне. Я наконец вспомнил, где видел ее раньше. Хотя не совсем ее. Эрис, помнишь, как года три назад я ездил в маленький джоконский городок? Я тогда притворился продавцом лошадей. Тогда же я привез Горама и план замка Хамавик.

– Да…

– Я купил пару голов скота у лорда Хамавика. Я переплатил ему, чему он очень обрадовался; этот идиот стал разговорчивым, принимая меня за дурака. Он пригласил меня на обед в поместье на берегу моря, по чему я должен был понять, как он меня надул… если бы, конечно, сам этого не знал. Он принялся показывать мне свои богатства, среди которых оказалась и его жена. Джоконская княжна, внучка самого Золотого Генерала – как мне поведал ее муж, будто бы она была чистокровным товаром, который он приобрел по впечатляющей цене. Видимо, так оно и было, потому что вдовствующая регентша Джоэн не отдает своих детей задаром. Пятеро богов, он был отвратительным старым козлом. А жена действительно была золотой, только тише и грустнее нее я женщин не видел. Безжизненная. Запуганная. И на ибранском