она могла связать лишь несколько слов.
– Но это же другая княжна, – возразил Эрис. – У князя Джоконы несколько сестер. Ты, похоже, принимаешь одну за другую. Юмеру говорила уверенно и остроумно.
– Да. Даже придумывала двуязычные каламбуры. Но если у нее нет сестры-близнеца с тем же именем, я голову даю на отсечение, это та же женщина. – Иллвин вздохнул и нахмурился. – Катти в ярости направилась в спальню княжны, я бросился за ней. Я боялся… не знаю чего, но подумал, что хотя бы смогу предупредить тебя и предотвратить скандал.
– Мой верный адъютант.
– Это выходило за пределы военных обязанностей, как мне кажется. Ты бы остался у меня в долгу, и я не преминул бы взыскать его с тебя. Я умолял Катти хотя бы позволить мне войти первым, но она проскользнула у меня под локтем. Мы появились как раз в самый неподходящий момент. Если говорить без обиняков.
Мертвые, заметила Иста, не краснеют. Но могут выглядеть пристыженными.
– Катти пришла в бешенство, и даже я не могу винить ее за это, – продолжил Иллвин. – И если бы тот разукрашенный сверх всякой меры кинжал лежал бы под грудой одежды, а не поверх нее, я бы успел удержать твою жену. Но она с криком бросилась на княжну. Намереваясь искромсать ей лицо. По вполне понятным причинам.
– Это я помню, – медленно, словно сомневаясь в чем-то, сказал Эрис. – Припоминаю.
– Ты отпихнул золотую шлюху в сторону, я перехватил руку Катти, в которой она сжимала нож, и, между нами говоря, все было бы в порядке, если бы ты не совершил пируэт, соскочив с кровати. Неужели похоть так завладела тобой, что ты ни минуты больше не мог оставаться в том, что еще было на тебе? Если бы такое случилось со мной… ладно, не важно. Но лучший рыцарь Карибастоса, запутавшийся в собственных штанах… Пятеро богов, Эрис! У Катти не хватило бы духу всадить кинжал в тебя, даже если бы она захотела, но ты, споткнувшись, свалился на нас. – Его негодование утихло, из голоса исчезли взволнованные нотки. – Я
– Катти не виновата! – поспешно воскликнул Эрис. – Эта скорбь у нее в глазах… все равно что еще раз быть пронзенным кинжалом. Неудивительно, что она… А потом… потом я ничего не помню.
– Ты упал к моим ногам. Глупая девчонка вытащила клинок из тебя. Я закричал: «Катти, нет!» Но слишком поздно. Хотя не уверен, что кинжал удержал бы поток крови, который так и хлестал из тебя. Одной рукой я пытался зажать твою рану, другой – удержать Катти за рукав, но она выскользнула из накидки. Юмеру закричала и залезла обратно на кровать, пытаясь дотянуться до тебя, до сих пор не понимаю зачем. Катти вонзила нож прямо ей в живот. Юмеру схватилась за рукоять и посмотрела на меня с бесконечной грустью. Тихим, потерянным голосом она произнесла: «Ох!» Тем… тем самым голосом, который я запомнил с нашей первой встречи, – он уже почти шептал. – Она только сказала: «Ох!» На лице Катти вдруг появилось странное выражение и после этого я уже ничего не помню. – Он утонул в подушках. – Почему я не могу?..
Руки Исты дрожали. Она спрятала их в складках юбки.
– А что вы помните после этого, лорд Иллвин? – спросила она.
– Я очнулся здесь. В голове гудело. Я чувствовал себя разбитым и больным. А потом снова очнулся здесь. И снова. И снова. И снова. И… Со мной что-то произошло. Может, меня сзади ударили?
– Каттилара сказала, что тебя заколол Печма, – ответил Эрис. Он откашлялся. – Тебя и Юмеру.
– Но его там не было! Он следовал за нами? И, кроме того, я не… – Иллвин провел рукой по груди под тугой льняной повязкой – на ладони остался алый след. – О!.. Ранен?
– Кто этот Печма? – гнула свою линию Иста.
– Писарь Юмеру, – пояснил Эрис. – Он ужасно одевался и был предметом постоянных шуток со стороны ее свиты. Всегда есть такой безвольный бедняга. Когда Каттилара сказала, что на Иллвина напал он, я ответил, что это бред. Она заметила, что пусть лучше это не будет бредом, потому что иначе мы рискуем ввязаться в войну с князем Сордсо, когда тело княжны доставят домой. Ведь никто из джоконцев не заступится за Печму. И она оказалась права. Еще она сказала, что нужно терпение и Иллвин поправится. Я уже было начал сомневаться, но теперь вижу, что это так!
Иста поинтересовалась:
– Вы больше двух месяцев ничего не едите и даже не задумываетесь почему?
Иллвин оторвал взгляд от окровавленной руки и удивленно посмотрел на Эриса, а потом прищурился.
– Я ем. Только пища сразу из меня выходит. – Эрис пожал плечами. – Но, кажется, и этого достаточно.
– Но теперь же с ним все в порядке, – медленно произнес Иллвин, – верно?
Иста помедлила:
– Нет. Неверно.
Она перевела взор на безмолвного слушателя их разговора, прислонившегося к дальней стене:
– Горам. Что ты думаешь о княжне Юмеру?
Из его горла послышался звук, напоминающий собачье рычание:
– Она была плохой, вот что.
– Почему ты так думаешь?
Его лицо сморщилось:
– Когда она смотрела на меня, мне было до смерти страшно. Я старался держаться от нее подальше.
Иста присмотрелась к его изодранной душе.
«Конечно, старался».
– Я даже подумал, что именно Горам помог мне избавиться от наваждения, – печально вставил Иллвин, – но теперь, боюсь, это было просто последствием невнимательности Юмеру ко мне.
Иста изучала Горама. Эти шрамы на душе только отвлекают, решила она; это старые раны, давние и темные. Если, как она уже начинала подозревать, однажды он был одержим демоном, то это было задолго до нынешних дней. Демон оставил…
– Юмеру была колдуньей, – объявила Иста.
Короткая, жесткая ухмылка мелькнула на лице Иллвина.
– Я так и думал! – Он помолчал. – А откуда вы знаете? – И через несколько мгновений добавил: – Кто вы?
«Я видела потерянного ею демона», – это Иста решила пока не говорить. Она отчаянно хотела, чтобы ди Кэйбон был рядом и помог своими теологическими познаниями распутать этот клубок. Иллвин вдруг посмотрел на нее с осторожностью, обеспокоенно, но, подумала она, не недоверчиво.
– Говорят, что в юности вы учились в семинарии, лорд Иллвин. И вы не могли забыть все напрочь. Ученый служитель ордена Бастарда сказал мне, что если существо, которым владеет демон, умирает и у души, отбывающей в иной мир, нет сил доставить демона обратно к богам, то он переселяется в другое существо. Колдунья умерла, а демона нет ни в одном из вас, поверьте мне. Кто остается?
Стало заметно, что Эрису нехорошо. Для ходячего трупа это некоторое достижение, решила Иста.
– Он у Катти, – прошептал марч.
Рейна отметила, что на этот счет он с ней спорить не стал. Она одобрительно кивнула, чувствуя себя учителем, который хвалит ученика за правильно решенный пример:
– Да, теперь он у Катти. И это она заставляет его удерживать в вас жизнь. Или по крайней мере душу. До тех пор, пока его можно заставить делать это.
Рот Эриса открылся, потом снова закрылся. Наконец он произнес:
– Но… это же опасно! Они сжирают людей заживо… Маги и колдуны отдают демонам свои души. Катти нужно вылечить; я вызову теологов из храма, пусть они изгонят эту дрянь из нее…
– Подожди, Эрис, – задумчиво перебил его Иллвин. – Думаю, над этим стоит сначала поразмыслить…
Снаружи из галереи донесся топот бегущих ног. Двух пар. Дверь распахнулась. Каттилара, с растрепанными волосами, босая, в измятом платье для верховой езды, ворвалась внутрь, тяжело дыша. За
