Елена Ивановна. Я-то это понимаю, но для него травма. Что теперь делать, не представляю.
Саша(поднимаясь). Только, мать, не вздумай у него прощения просить. Ты не виновата в его делах.
Елена Ивановна. И зачем я только поздоровалась?!
Саша. Я пошел, а ты задержись.
Елена Ивановна. Почему же?
Саша. Вон твой торговец идет.
Саша скрывается в подъезде.
Елена Ивановна оглядывается и видит Плошкина с пустым ведром.
Плошкин. Хорошо, что я вас встретил.
Елена Ивановна. Вы только не думайте, что я нарочно вас выслеживала или осуждаю.
Плошкин. Я совершил неправильный поступок и раскаиваюсь.
Елена Ивановна. Ну зачем вы так!
Плошкин. У меня появились возможности несколько подкрепить свою пенсию. И я пошел на рынок, но для меня это занятие настолько мучительное. Вы не представляете, я чуть было не убежал, но потом люди стали покупать моих раков, и я был вынужден остаться. И тут вы идете! Это было крушением.
Елена Ивановна. Ну почему же крушением? Я вас не осуждаю.
Плошкин. А я сам себя осуждаю. Я воспитан в строгих традициях. Военный человек торговлей не занимается. Советский офицер.
Елена Ивановна. Но ведь вы в отставке.
Плошкин. Это меня не оправдывает.
Елена Ивановна. А пенсия у вас большая?
Плошкин. Почему это вас интересует?
Елена Ивановна. Меня это, честно говоря, не интересует. Я знаю, что пенсии у военных небольшие, и хотела сочувствие проявить.
Плошкин. Спасибо за сочувствие. Мне его от вас особенно приятно слышать. Может, я на другого жильца и внимания не обратил бы, но в ваших глазах так не хочется ронять себя.
Елена Ивановна. А вы и не роняете.
Плошкин. Нет, роняю. Я же за вами полгода произвожу наблюдение, с тех пор как сюда въехал. Вы женщина с чувством собственного достоинства и при наличии положительных качеств. Можно сказать, идеальный спутник жизни для одинокого пожилого мужчины.
Елена Ивановна. Видно, не идеальный, если мой-то благоверный меня покинул с младенцем на руках.
Плошкин. Если бы я встретил его, то обязательно вызвал бы на дуэль. А может быть, наоборот, – проникся бы к нему сожалением. Да, именно так! Он погубил свою жизнь. Отказаться от счастья, что может быть ужасней!
Елена Ивановна. Вы что-то в философию ударились. Не рано ли?
Плошкин. Это не философия. Я прожил жизнь в одиночестве и казню себя за это. Долгие годы жилищные и прочие условия были неблагоприятные, и некоторые женщины, которые вызывали во мне симпатию, не желали связывать судьбу с армейским офицером, которого судьба кидала по гарнизонам. А потом жизнь подошла к пенсионному возрасту. И оказалось, что я не свил себе перманентного гнезда.
Елена Ивановна. Но это еще не страшно. Мужчина вы крепкий, не очень старый, еще найдется вам спутница жизни. Вы поглядите вокруг, сколько пожилых и средних лет женщин, которые будут рады связать с вами жизнь.
Плошкин. А какую попало мне не надо. Я же консерватор, я приглядываюсь, присматриваюсь. Я могу месяцами наблюдать, пока приму решение.
Елена Ивановна. Вот и присматривайтесь. Тем более что у вас теперь и пенсия есть, жилплощадь. Так что за вас любая пойдет.
Плошкин. Что касается благосостояния, то с недавних пор я обнаружил источник доходов, который пока дает мне лишние деньги. Только я не могу никак сообразить, как им должным образом воспользоваться, и посоветоваться не с кем.
Елена Ивановна. А вы поговорите с Эдуардом Борисовичем. Он человек образованный, в институте работает.
Плошкин. Образованность еще не определяет качеств человека. Можно быть простым армейским майором в отставке и превосходить качествами профессора, вот именно!
Елена Ивановна. Наверняка вы найдете себе советчика.
Плошкин. В вашем лице!
Елена Ивановна. Ну я-то при чем?
Плошкин. Потому что я имею к вам расположение. Потому что я симпатизирую
