– И они вас не арестовали? Не разогнали? Как вам удается от них скрываться?
– Поймешь ты наконец или нет, ископаемый ты человек, что твои любимые спонсоры жить не могут без наших зрелищ, потому что получают на них разрядку.
– Что?
– А то, что им очень трудно, очень нервно править нашей планетой. Они ужасно устают, и им надо развлекаться. И чтобы каждый из них поодиночке не носился по улицам и не рвал на части прохожих, для них придумали милый интеллигентный отдых.
– Это аморально! – сказал я. – И вернее всего, вы клевещете на спонсоров.
– Никому не нужны твои любимые жабы! – Батый рассердился на меня. – Если они уберутся обратно, мы будем только счастливы…
Я даже отвернулся, чтобы не слушать, но продолжал слушать.
Возмущаясь, я уже понимал, что не прав. Их слова укладывались в узор окружающего мира. И как ни трудно признаться себе в чем-то отвратительном, нарушающем принципы, в которых ты взращен, иногда приходится смириться даже с самым худшим!
И я покорно слушал моих новых товарищей.
Разумеется, я оставлял за собой право на сомнение – я же не какой-нибудь бродяга или свалочник, я из хорошего дома! Батый, рассказывая мне, все время повторял: «Можешь проверить», я и рассчитывал проверить. Но это не мешало мне выслушать неправдоподобную версию нашего существования.
Если верить Батыю и поддакивавшему ему Гургену, в России существует по крайней мере два десятка гладиаторских школ, подобных нашей. Причем наша далеко не самая большая и богатая.
Возникли эти школы по той простой причине, что большинство спонсоров, обосновавшихся на Земле, были военнослужащими. Их трудно назвать солдатами, потому что они не пользовались оружием и никого никогда не убивали, но они дежурили на ракетных базах и сидели у экранов сетей всеобщего наблюдения – поддерживали порядок.
Спонсоры склонны к жестоким, даже кровавым зрелищам. Мои собеседники не знали, как и кому пришла в голову мысль удовлетворить страсть тоскующих в дальнем гарнизоне спонсоров человеческими боями…
– Я-то думаю, – сказал Батый, – это кто-то из людей придумал. Я так думаю, что все человеческие подлости за спонсоров придумывают люди.
– Зачем? – спросил я. – Кому это нужно?
– А тем нужно, кому выгодно, – туманно ответил Батый, а Гурген согласно кивнул головой, как человек, слушающий уже знакомый урок.
Есть спрос – появится и предложение. Спонсоры разрешили готовить специальных бойцов, бои гладиаторов превратились в регулярные соревнования, ибо нет более организованных и склонных к порядку существ, чем спонсоры.
Создался слой населения, так или иначе связанный с гладиаторами. Это были оружейники и изготовители различных приспособлений для бойцов, кожевенники и портные, массажисты и тренеры…
Принадлежность к миру гладиаторов давала массу преимуществ. К примеру, наиболее сильным бойцам позволено было размножаться, чтобы выводить породы бойцовых гладиаторов. Они могли быть уверены, что при очередной кампании ликвидации они останутся живы.
Тут мне пришлось прервать Батыя и попросить пояснений.
– Ну как тебе сказать… – Батый не сразу нашел нужные слова. – На Земле живет сто миллионов человек. Может, больше, может, немного меньше. А когда-то было в десять или в сто раз больше. Тогда пришли «добрые» спонсоры и начали лишних людей понемножку ликвидировать…
И тут наш отдых кончился, из тени вышел Прупис, который, допивая из кувшина пиво, крикнул:
– Мальчики, на тренировку!
На следующий день наши ехали на товарищеские соревнования, и Прупис спросил меня:
– Поедешь с нами?
Как будто у меня был выбор.
Я был рад наконец увидеть, чем мы занимаемся.
Я ехал со всеми в общем автобусе. Сзади были сложены мечи, копья, доспехи – настоящие рыцарские доспехи. Я видел, как ветераны на тренировках сражались в этих доспехах – они показались мне неуклюжими.
Я сидел на приставной скамеечке, напротив меня фельдшер и раб, который должен был помогать нашим спортсменам одеваться. Трясло ужасно, потому что дорога давным-давно не ремонтировалась да и автобус дышал на ладан.
– Новый автобус достать – надо выиграть кубок России! – сказал фельдшер, когда нас подбросило к самому потолку. Он был пожилым добрым человеком, он щурился, потому что был близоруким.
Гладиаторы сидели спереди в креслах со спинками и всю дорогу дремали или обсуждали житейские проблемы.
За последние дни мне удалось узнать многое об их жизни и внезапной смерти, я даже побывал в дальнем конце нашего хозяйства, в госпитале, который в те дни, к счастью, пустовал, но в любой момент мог пополниться. Там стояло шесть коек, застеленных белыми простынями, а еще была комната, в которой стоял стол, обитый оцинкованным железом, – я догадался, что на нем делают операции.
В то же время узнанное мною заставило меня с удвоенной энергией заниматься фехтованием и метанием камней из пращи – я понял, что лишь собственная сила и ловкость могут защитить меня. Ветераны в школах гладиаторов заботятся друг о друге, их берегут и в опасные моменты стараются ими не жертвовать. Но порой смерть не щадит и их. В большинстве случаев погибают новички.
Наслушавшись неуважительных, а то и непристойных рассказов о спонсорах, я решил, что мои дорогие господа Яйблочки не подозревали о том, что творится в некоторых дальних гарнизонах. Ведь в моем присутствии они неоднократно подчеркивали свой гуманизм, и мне не хотелось заподозрить их в лицемерии.
Может быть, я и дальше предавался бы горьким размышлениям, но зрелище за окном – совершенно невероятное – заставило меня на время забыть о спонсорах.
Мы приближались к городу Москве!
Город возникал постепенно, по мере того, как мы в него углублялись. Некогда он был метрополией, то есть центром всех пороков и безобразий Российской державы. Именно отсюда исходили страшные приказы об отравлении рек и вырубке лесов. Именно в этом городе находились страшные монополии, названия некоторых из них я помнил с детства: «Гипроводхоз», «Главохота», «Главирригация», «Кремль»… Москва – это скопище сил, целью которых было уничтожение разумной жизни на Земле. Именно в Москве и в бункерах, окружавших город, скрывались и сражались до последнего отчаянные враги человечества. Это были трагические дни для всей планеты – спонсоры должны были принять суровое решение: поднять руку на разумных существ, которые оказались вовсе неразумными и стали врагами собственной планеты.
С тяжелым чувством, скрепя сердце, спонсоры приняли тогда решение, продиктованное заботой о людях: они начали уничтожать этих врагов, как диких крыс, беспощадно и окончательно, как свойственно существам с большим и щедрым сердцем. Спонсоры понимали, что человечеству не открыть дороги к счастью до тех пор, пока на пути к нему существует такое препятствие.
Сколько раз в детстве, свернувшись калачиком на круглых коленях госпожи Яйблочко, я слушал удивительные истории о героях-спонсорах, выходивших один на один против сотен коварных врагов, о том, как жертвовали собой лучшие из них, для того чтобы обеспечить людям в будущем достойное существование. Почему-то на мое детское воображение особенно подействовала картинка из старой видеокнижки – зеленый, закованный в сверкающую боевую форму спонсор из последних сил, припав на колено, отбивается лазерным штыком от орды человечков. Они – все как один оскаленные, злобные и длинноносые. Я даже помнил имя этого спонсора Выйчуко. Он пал смертью героя, освобождая Москву от ее жителей. И то, что жители Москвы, эти злобные силы, которые мешали светлому будущему, были, как и я, людьми, меня вовсе не смущало. И мне казался прекрасным умирающий за правое дело спонсор Выйчуко и были гадки черноглазенькие, носатенькие, когтистые человечки.
Я помнил, что, когда спонсорам, несмотря на всю их отвагу, не удалось полностью ликвидировать
