мне страшно спросить – где Саркис. Конечно, это психоз…
– Типичный психоз, – подтвердил Павлыш. – Ты чего с врачом не поговорила?
– Ты еще мальчик…
Павлыш пожал плечами.
– А потом мне сказали, что домой нельзя. Много лет нельзя. И все кончилось. Потому что нет смысла. Зачем лететь? Куда лететь? Зачем мне нужна эта звезда? И я испугалась, что не выдержу. Что из-за меня придется поворачивать всем.
– Все равно теперь придется, – сказал Павлыш.
– Почему? – Армине смотрела на него в упор. Глаза ее были велики, темные, но прозрачные, можно заглянуть глубоко.
– Я доложу капитану, и он сразу прикажет поворачивать.
– Ты ничего не скажешь капитану.
– Чтобы завтра ты сюда пошла снова?
– Зачем? – Армине вдруг улыбнулась. – Я же знаю, что ты набрал новый код затвора. И никто, кроме тебя, его не знает. Только это нарушение правил.
– Ты заметила?
– Я догадалась.
Армине смотрела на Внешний сад.
– Я могла там быть, – сказала она.
– Глупо, правда? – спросил Павлыш.
– Нет, не глупо. Но не нужно, – сказала Армине. – Оттого, что я это почти сделала, все прошло.
– Ты поняла?
– Гражина смогла бы говорить со мной куда убедительней тебя. Она бы сказала, что я возлагаю свою судьбу на совесть остальных.
– Он тебя обязательно дождется, – сказал Павлыш. – Неужели ты выбрала такого мерзавца, который не дождется?
– Это было очень давно. В другой жизни.
– А твоя мама? Она тебя ждет?
– Не говори об этом.
– Тебе стыдно?
– Сейчас нет.
– Потом будет стыдно.
– Наверное.
– Пошли к капитану.
– Ты никуда не пойдешь.
– Я тебя не понимаю. Ты не хочешь вернуться домой?
– Я себе этого никогда не прощу.
– Если я не скажу капитану, мы полетим дальше.
– Правильно.
– Армине, я ничего не понимаю. Если я пойду к капитану, то полет прекратится, и мы все вернемся. Ты же этого так хочешь, что чуть было… не ушла.
– Если бы я ушла, то я бы никогда не вернулась домой, – сказала Армине. – А я теперь хочу вернуться. Пускай через много лет.
– Я обязан сообщить капитану.
– Я прошу, я умоляю тебя. Если ты это сделаешь, ты меня убьешь. Ты меня спас сегодня, пожалуйста, не убивай. Я не вынесу такого возвращения…
Армине схватила Павлыша за руки. Ее пальцы так сжались, что ногти впились в кожу Павлыша. Но он ничего не сказал. Вытерпел.
– Пошли, – сказал Павлыш, – мне надо спрятать скафандр, чтобы никто не заметил.
Армине быстро вскочила. Она была рада. Когда Павлыш поднялся, она поцеловала его в щеку.
– Ты обещаешь? – спросил Павлыш.
– Ты же знаешь. Я никогда не обманываю.
23
«Антей» летел к Альфе Лебедя.
Честно признаться, у Павлыша тогда возник соблазн – как маленький зверек заскребся под ложечкой: если выполнить долг и доложить капитану о случае с Армине, тот отдаст приказ возвращаться. И вроде бы ты не виноват, сам хотел лететь дальше, но обстоятельства выше тебя. Существование такого хитрого зверька Павлыша испугало. Но и хранить тайну было тяжело. Когда-то один брадобрей поведал о тайне царя Мидаса безмолвному тростнику, а тростник, став дудочкой, проговорился. Надо было отыскать тростник, который будет держать язык за зубами. На эту роль была лишь одна кандидатура – Гражина.
Это не означает, что Павлыш тут же отправился к Гражине делиться с ней страшной тайной. Он до вечера дебатировал с собой вопрос: если Армине просила сохранить событие в тайне, означает ли это, что просьба распространяется и на Гражину?
К ужину Гражина не вышла. Армине тоже.
Ужин был скучный, деловой, почти молчаливый. И Павлыш вдруг подумал, что именно таким будут тысячи ужинов, что предстоят им в пути. К тому же ужин был куда более скудным, чем обычно – на корабле уже начал действовать режим экономии.
Поев, Павлыш сразу же отправился в каюту к Армине. Он нес за нее ответственность. Если с ней что-то произойдет – виноват будет только Павлыш.
Он постучал к Армине.
Та откликнулась. Она уже лежала в кровати.
– Не проверяй меня. Я же обещала. А сейчас я хочу спать. Я устала.
– Я только про ужин, – соврал Павлыш. – Я думал, может тебе принести?
– Нет, спасибо.
Армине отвернулась к стене.
Павлыш ушел. Следующий визит был к Гражине.
Гражина не спала. Но лежала на койке, укрытая до подбородка пледом.
– Что ты? – спросил Павлыш. – Плохо себя чувствуешь?
– Простудилась.
– Так не бывает, – сказал Павлыш. – Здесь нет сквозняков.
– Ты привез с Земли, и меня заразил, – сказала Гражина почти серьезно.
– Хочешь, я тебе ужин принесу?
– Нет.
– Позвать доктора?
– Не надо. Ничего серьезного.
Павлыш оглядел каюту – ничего со вчерашнего дня в ней не изменилось. И что могло измениться? Мелочи, крупицы быта остались запакованными – вряд ли они сразу могут вернуться на свои места.
– А я у Армине был, – сказал Павлыш. – Она тоже не ужинала.
– Знаю, – ответила Гражина.
– Я за нее немного переживаю. – Что было говорить дальше, неясно. Может, прямо сказать: «Сегодня она хотела покончить с собой»?
– Армине мне рассказала, – неожиданно помогла Павлышу Гражина.
– Что рассказала?
– Как ты ее у Внешнего сада нашел.
– В самом деле? Я рад. А то, понимаешь, если я один знаю…
– Не бойся. Ничего с ней не случится. Такое бывает один раз. Потом становится стыдно.
– Ты рассуждаешь абстрактно. Вот если бы ты видела своими глазами…
– Я рассуждаю конкретно, – сказала Гражина.
Тогда Павлыш понял, что лучше дальше не спрашивать.
