Ну ладно, лучше не думать о плохих вещах. Есть записка, есть куда идти, значит, есть цель в жизни.
Егор подумал, что до Музыкального театра и даже до Метромоста идти больше чем полчаса, если не целый час. И мало ли что встретишь на пути! Надо найти транспорт. Конечно, лучше всего бы отыскать воздушный шар...
Должно же хоть раз повезти! И если бы Егор не вертел глазами, не искал средство передвижения, он бы никогда не заметил обыкновенного велосипеда, прислоненного к стене вокзала возле главного входа. Не такого старомодного, как у велосипедистов, а самого обычного.
Будто кто-то нарочно оставил его для Егора.
Но как только Егор уселся в седло, обнаружилось, что добрый человек, оставивший велосипед, совсем и не думал о благе Егора. У велосипеда была спущена задняя шина и руль болтался так, словно норовил выскочить из крепления. От этого Егора нещадно подбрасывало в седле, и через полкилометра он признал свое поражение, положил проклятую машину на асфальт и попытался побежать вдоль реки. Метров через сто Егор начал задыхаться, и пришлось перейти на шаг.
Что же это получается? Неужели его кровь уже начала перерождаться и его легкие требуют покоя и безделья?
Егор заставил себя побежать снова. Он все ждал второго дыхания, но оно не приходило.
А бежать еще было далеко – мост Окружной железной дороги казался сложенным из спичек, дорога ныряла под арку моста и уходила вверх, в гору. От моста Егору надо было бежать левее, вдоль реки.
Егор все чаще переходил на шаг, ноги болели, и он заставлял себя торопиться только потому, что всей шкурой чуял: если он не придет вовремя, с Люськой случится что-то нехорошее.
У железнодорожного моста стояло здание архива. К стене был пришпилен лист картона. На листе картона было написано фломастером: «Не беспокоить. У нас ночь!»
Егор решил потерять минутку, чтобы понять, чей же сон оберегала надпись.
Он заглянул в дверь архива. В глубине небольшого холла стояли три кушетки. На кушетках лежали люди с закрытыми глазами.
«Странно, – подумал Егор. – Мне же все говорили, что здесь люди не спят. Да и мне не хочется, хотя наверняка я здесь уже не меньше суток. Так подсказывают мне внутренние часы».
– Вы спите? – спросил Егор.
Никто не открыл глаз. Но ближний к нему человек сказал:
– Конечно, мы спим.
– Извините.
– А почему вы не спите? – спросил человек на кушетке, не открывая глаз.
– Мне не хочется, – сказал Егор.
– Уходи отсюда, – сказал второй спящий. – Еще не хватало, чтобы нас сторож подслушал. Жить-то всем хочется.
Егор пошел прочь.
Бежать уже не было сил.
К счастью, встреча со сторожем-велосипедистом случилась только перед мостом – Егору было куда бежать.
Велосипедист, видно, не знал о том, что Егор новенький.
Он нагнал его и медленно поехал рядом, виляя большим передним колесом так, чтобы не терять равновесия.
– Ты куда идешь? – спросил он. – Порядка не знаешь?
– Знаю, – уверенно сказал Егор.
– Сейчас у нас что?
– Первое января! – сказал Егор.
– Плевал я на январь! – рассердился велосипедист. – Ты почему не спишь?
– Не хочется.
– Я тебе покажу – не хочется! Все спят, а ему, видите ли, не хочется! Где проживаешь?
– У Метромоста, – признался Егор.
– И так далеко ходишь? Зачем ходишь? С кем дружишь?
– Я гуляю, – сказал Егор. Он чувствовал угрозу, исходившую от велосипедиста. Видно, грех, совершенный Егором, был значителен и непростителен в глазах велосипедиста.
– Иди передо мной! – приказал велосипедист.
– Куда?
– Сам знаешь куда!
И тогда Егор решил не испытывать судьбу – он кинулся бежать по откосу вдоль железнодорожной насыпи, забирая все выше.
