– В кувшине? В посылке? Или просто так?
– Мне все равно как! – сказала Алиса. – Мне только хочется узнать, когда это случилось.
Девушка поняла и долго смотрела на экран своего компьютера. Потом вздохнула и сказала:
– Простите, Алиса, но, к сожалению, за все лето от нас в эпоху легенд не было никаких отправлений!
– Но, может быть…
– Что может быть?
– Может быть, он по ошибке куда-то еще полетел?
– Послушайте! Какая может быть ошибка? Если мы отправляем кого-то в прошлое, то мы делаем это в соответствии с законом и всеми правилами. Никто не может просто так, без разрешения, кинуться в прошлое, тем более в эпоху легенд.
– А он полетел в другую эпоху! – крикнул робот Поля. – Ищите его в самой безобразной эпохе. В самой жуткой и варварской эпохе. В армии Серой Дыры! Там ему и место.
– Да поймите же! – совсем расстроилась девушка. – Если вы не верите мне, я могу позвать директора института. Если бы в машину времени забрался кто-то неучтенный, то компьютеры сразу бы определили его вес и размеры. После того как один мальчик из двадцатого века попал к нам, а потом одна девочка убежала от нас в двадцатый век, у нас очень строго по этой части. Очень строго.
– Знаю, знаю, – сказала Алиса, – я и была этой девочкой.
– Тогда вы тем более должны понимать, что никакой джинн у нас не проскочит без разрешения. Даже в коробке.
Алиса отключила видеофон и пригорюнилась.
Как сообщить теперь джиннам в древней Аравии, что не знаешь, куда делся их родственник Мустафа!
– Кто мог его видеть последним? – задала себе вопрос Алиса.
– Кто-то на киностудии, – отозвался умный робот Поля. – Наверняка ему дали флаер, чтобы он долетел… только вот вопрос: куда он долетел?
Алиса уже кинулась к видеофону.
К счастью, Герман Шатров был в Москве.
– Герман, – спросила она, – ты помнишь последний день съемок вашей картины?
– Конечно, помню.
– Когда съемки кончились, что делал джинн Мустафа? – спросила она.
– Совершенно не представляю. Я его в суматохе и не разглядел.
– Кто мог его видеть?
– А что случилось?
– Пропал Мустафа. Не вернулся в Аравию. Родственники волнуются.
– Но не мог же он остаться в Москве! Мы бы об этом узнали.
– Мы бы узнали… но есть одна ужасная возможность… мне даже страшно подумать…
– Алиса, что ты думаешь? Чего ты боишься?
– Скажи, куда делись все декорации вашей картины, все предметы и вещи?
– Они, наверное, на складе, а может, их вернули в музеи.
– Где склад?
– Я сейчас позвоню Оксане-реквизитору. Она должна знать.
– Срочно звони! Я не отхожу от экрана!
Герман стал звонить девушке с золотой косой, а робот Поля спросил Алису:
– Ты чего боишься? Мне-то можешь сказать?
– Я боюсь… я боюсь, что Мустафу могли забыть!
– Как забыть? Где забыть?
– На складе забыть, – сказала Алиса. – Он же в кувшине! А что, если он лег отдохнуть и кто-то заткнул кувшин пробкой? А потом все ушли, и наш несчастный Мустафа до сих пор сидит в кувшине на складе?
Такая мысль перепугала и Полю.
– Это слишком жестоко! – сказал он.
Тут позвонила Оксана.
Алиса сказала ей, что боится, не забыли ли на складе кувшин. Оксана сказала, что, конечно, этого быть не должно, но мало ли, что может случиться с таким противным и приставучим джинном, как Мустафа. Она согласилась тут же поехать на склад, открыть его и поглядеть, нет ли там кувшина.
Алиса с Полей помчались на флаере туда же.
