– А за кого я себя выдаю? – спросила Кора.
– За наивную отдыхающую студентку, – сказал Гарбуз. – По крайней мере, так считает генерал Грай.
Кора подняла руку, останавливая готового к монологу Калнина.
– К вашему сведению, – сказала она, – я и есть ненавидимый вами сотрудник безопасности. Я, правда, еще не штатный сотрудник. Наверное, потому ваши хозяева решили, что я глупая курочка.
– Этим должно было кончится, – убитым голосом произнес Гарбуз.
– Нельзя бесконечно сидеть между двух стульев, – сказал Калнин.
О Коре они забыли. Она даже топнула ногой.
– Да прекратите споры! Скажите, можно ли через вашу установку передать весть на Землю?
Гарбуз промолчал, а Калнин ответил:
– В принципе ничего особенного в этом нет. Наша установка – практически окно на Землю, установленное в точке контакта. Мы уже перемещали некоторые предметы… Животных и птиц… и наблюдали за ними – переход ничем плохим не грозит.
– Тогда отправьте туда записку, – сказала Кора.
– Какую записку? – спросил профессор.
– В ней должно быть сказано: сегодня вечером или завтра утром на Землю попадут восемь пленников, зараженных смертельным вирусом двухдневной чумы. Примите меры к изоляции всех нас… Адресат – комиссар ИнтерГпола Милодар или Ксения Романова.
Физики внимательно выслушали монолог Коры, затем Гарбуз сказал:
– С таким же успехом можно отправить записку с просьбой нас всех расстрелять.
– Что, возможно, и будет сделано, – сказал Калнин. – Причем я не могу винить вашего шефа, Кора. Он тоже несет громадную ответственность.
– Тогда я останусь здесь, – сказал Гарбуз. – По крайней мере, меня не расстреляют.
– Тебя, я думаю, даже и вирусом заражать не будут, – заметил Калнин. – Ты нужнее как коллаборатор.
– Не кидайся словами, Эдик! Ты бежал сюда вместе со мной, и начинали мы вместе с тобой.
– Но когда я понял, чем это может грозить Земле, я ушел…
– Умыл руки, Пилат двадцатого века!
– А что я мог сделать?
– Может, не будем выяснять отношения? – спросила Кора. – Лучше скажите, пошлете ли записку?
– Не знаю, – сказал Гарбуз. – Но только если меня ни в чем не заподозрят. А для этого мне надо вернуться. Вас же попрошу: оставайтесь пока здесь – я не хочу, чтобы вас заразили.
– А что дальше? Мы будем бродить по горам?
– По крайней мере… может быть, все обойдется и вы не станете кроликами.
Гарбуз говорил с трудом, лицо его побледнело.
– Нет, – сказала Кора. – Я решила. Я не хочу чего-то ждать. Я пойду к остальным.
– Ну зачем? Зачем?
– Чтобы быть с ними… – Кора никак не могла объяснить Гарбузу, почему ей надо оставаться с ними. Помощь пришла с неожиданной стороны.
– Девушка правильно рассуждает, – раздался резкий утробный голос. Обрамленный сосновыми ветвями, с пистолетом в руке, стоял генерал Лей. – Каждый должен выбрать свою сторону. И больше всего я не выношу мозгляков, которые носятся между нашими и вашими, чтобы заработать побольше очков в этой беготне. Это плохо кончается, советник Гарбуй.
– Вы следили за мной?
– Разумеется!
– Я буду жаловаться в Государственный совет.
– Жалуйся! – усмехнулся генерал Лей. Он любовался собой – стоял на прогалине – два солдата на шаг сзади – руки в бока, ноги в сапогах широко расставлены – каскетка, надвинутая на лоб, скрывает челку. – А тем временем за твоей спиной будет стоять санитар с иглой. Понял? И как только ты начнешь кобениться, тебе сделают такой маленький укольчик… и некому будет ехать на Государственный совет и разоблачать своего благодетеля. Понял, мозгляк?
– Не выйдет! – закричал в ответ Гарбуз, забывая о реальной ситуации. – Не получится! Честные люди узнают о том, что вы готовите!
– Если даже узнают, то тебя среди них не будет. Ты уже подохнешь… правда, возможно, и не здесь, а на родине. Я так и вижу картинку: к тебе бегут родные и близкие, а ты им кричишь в ответ: я смертельно опасен – застрелите меня, не подходите близко, спасайтесь сами! Представляешь такую картину?
– Я не намерен более с вами разговаривать! – отрезал Гарбуз.
– И не надо, – ответил генерал. – Извини, что пришлось самому тебя брать, – мне было интересно вспомнить молодость, когда я был полковым разведчиком. Спасибо, что вывел меня на Калнина и эту
