– И что же?
– Как и договаривались, я перенес крестик на схеме в болото Больших Червяков.
– Славно, ах, славно, полковник! – откликнулся человек в плаще.
Кора кинула взгляд на Лицо. Глава Эпидавра смотрел на экран, будто перед ним разворачивалось действие приключенческого фильма, построенного на сказочной выдумке.
– Не может быть… не может быть, – шептали его тонкие губы. Конечно же, Кора еще не знала языка Эпидавра, но, что шепчут мужские губы, умела понимать без знания соответствующего языка.
Отойдя в сторону, люди в капюшонах обнаружили стоявшую за ними и запряженную карликовым дромадером крытую повозку. Один из них щелкнул языком, и верблюд легко потянул повозку по низине.
– Фактически два шага… – сказал дедушка Второго министра.
– Может быть, мы кончим демонстрацию? – спросил профессор Гродно. – Надеюсь, вам достаточно ясно, как мы работаем?
– Нет! – вдруг закричало Лицо. – Ни в коем случае! Еще пять минут!
Повозка тащилась по тропинке, сильный дождь со снегом молотил по плечам путников, где-то близко гремел бой, слышались выстрелы и крики, из серой мглы вдруг показались корзина и часть обшивки воздушного шара, который бесшумным видением промчался над повозкой и с треском рухнул в кусты.
– А нельзя перемотать? – спросил Милодар.
– Нет, – ответила умненькая Пегги.
Кора кинула взгляд на нее и, к своему изумлению, обнаружила, что красные космы были всего лишь париком – теперь они исчезли, и под ними оказались прямые каштановые волосы, ничего особенного, волосы как волосы. И лицо сразу обрело миловидность и душевную скромность.
– Нельзя, – подтвердил ее слова профессор. – Перемотка идет только назад – мы перематываем генетическую память в прошлое. А если нам нужно двинуться в будущее, то мы попросту выключаем систему, пробуждаем клиента и затем погружаем его вновь в момент, который нам нужен. И это не так просто, как кажется. Вы меня поняли?
– То есть, – произнес Милодар, – вы можете прекратить сеанс, разбудить министра, а затем, повторив всю процедуру вновь, перенести его на девяносто лет до нас…
– Вот именно, умница! – обрадовался профессор. Он протянул Милодару маленькую ручку и пожал твердую кисть разведчика. Милодар смущенно улыбнулся. Кора знала, что он сейчас ощущает глубокую приязнь к профессору, потому что тот сильно уступает ростом невысокому комиссару.
– Тогда подождем… что-то очень заинтересовало гостя из Эпидавра.
Ждать пришлось недолго. Как только завершился обмен репликами, низина, по которой двигалась повозка, превратилась в овраг, густо заросший кустарником, отчего стоявший впереди фургон казался скалой и угадывался скорее по белой простыне снега на крыше.
Путники оставили повозку в низине, а сами осторожно приблизились к двум солдатам, которые переминались возле фургонов.
Уже знакомый нам дедушка Второго министра смело вышел к фургонам и сказал:
– Пароль: кукушка на яйцах.
Солдат, съежившийся под снегом, выпрямился и откликнулся:
– Отзыв: кукушки на яйцах не сидят, ваше превосходительство!
– Вызови начальника караула! – приказал дедушка. – Небось в фургоне прячется.
– Так точно, прячется!
Еще через полминуты рядом с дедушкой оказался невысокий толстяк в мундире – не успел одеться. Видно, дедушка был большим человеком в армии.
– Почему вы здесь оказались? – грозно спросил дедушка. – Что за прятки такие? Вас здесь могут пристрелить, и никто об этом не узнает.
– Такой приказ мы получили в штабе! – Офицер полез за пазуху и протянул дедушке лист бумаги.
– Я разберусь, – сказал тот, – я разберусь.
– Но я не могу приказ передать в чужие руки! – обиделся офицер.
– Ах не можешь! – Почему-то эти слова рассердили дедушку министра, и тот выхватил из-за пояса пистолет. Вспышка выстрела озарила овраг и искорками блеснула на мокрых листьях.
Тут же вперед выбежали оба спутника дедушки и подняли стрельбу по солдатам, погибшим, так и не сообразив, что случилось.
А господин дедушка аккуратно сложил отнятый у офицера приказ с неправильно поставленным на нем, как поняла Кора, крестиком, и пробурчал себе под нос:
– Не могу передать в чужие руки… не могу передать! Вот и передал!
– Теперь, я думаю, мы можем выключить экран, – сказал профессор Ахмет Гродно.
На экране спутники дедушки вынимали из фургона и перетаскивали в повозку плоские деревянные ящики. Ящики были тяжелыми, люди в плащах скользили по грязи и чертыхались.
– Потише, вы! – прикрикнул на них дедушка.
– Выключайте, – сказало Лицо из Эпидавра. Выражения его глаз увидеть было нельзя, так как шар его шлема был снаружи непрозрачным, но, судя по голосу, настроение его было сложным…
