Пока техники и лаборанты выпускали из саркофага газ и приводили Второго министра в чувство, профессор Гродно спросил:
– Ну как, вы удовлетворены экспериментом?
– Это был эксперимент?
– Разумеется, демонстрация секретного изображения.
– Могу ли я утверждать, что виденное мною имело место в действительности?
– Разумеется. Вы видели на экране то, что хранится в генетической памяти вашего друга.
– Может ли эта… это изображение быть доказательством на суде?
– Ни в коем случае! – воскликнул Милодар. – До тех пор, пока не будет снята секретность…
– Отлично, – сказало Лицо.
Он обернулся к своему спутнику, который уже вылез из саркофага и с помощью ассистентов уселся в кресло.
Между ними последовал разговор на эпидаврском языке. Поначалу напряженный, но мирный, затем поднявшийся до высоких нот.
Лицо нападало. Министр защищался. И, видно, защищался неубедительно, потому что был потрясен теми переживаниями, которые на него обрушились.
– Так открываются вековые тайны, – произнес Милодар.
– А он чувствовал себя в шкуре своего дедушки? – спросила Кора у Пегги.
– В этом вся драма! – вздохнула та.
– Итак, – Лицо из Эпидавра обернулось к Милодару, – мы хотели бы обсудить с вами детали будущих действий.
– А в чем дело?
– Ситуация резко осложнилась, – сообщило Лицо. – Из соображений престижа, охраняя честь моей державы, я вынужден просить вас казнить без суда и следствия всех, кто видел эту… пленку!
– То есть меня? – удивился профессор Гродно.
– В первую очередь.
– Да уймите его! – закричал профессор, обернувшись к Милодару.
– Почему же? – спросил Милодар. – Пускай высказывается. Это даже забавно.
– Потому что иначе может просочиться информация, на основе которой мы будем вынуждены переписать историю нашей державы, чем воспользуется гнусная оппозиция! – закончило монолог Лицо с Эпидавра.
– Почему же? Почему же? – невинно спросил Милодар.
– Да потому, что якобы пробывший все сражение в штабе один из героев битвы полковник Вали-Валинта на самом деле организовал ограбление войсковой кассы… Так вот какое наследство он получил от тети в Калене де Даерти!
Лицо с трудом смогло удержаться от того, чтобы не растерзать тут же Второго министра, который был глубоко опечален и даже обратился к Милодару и профессору Гродно:
– Ну разве внук за дедушку ответчик?
– А генетическая память? – надвинулось на него Лицо с черным шаром вместо головы. – Она разве моя?
И тут Второй министр, собравшись с духом, нашел единственно возможный выход из положения:
– Может быть, мы проверим вашу генетическую память, мой милорд?
– Что? Что! Да я тебя… Мои предки всегда отличались… и вообще, почему я должен оправдываться?
Он рухнул на стул и закрыл лицо руками.
В лаборатории вновь воцарилось молчание.
– Как же вы намерены использовать этот гроб, – спросила Кора у Милодара, – для поисков зеркала, потерянного триста лет назад?
– Очень просто, – ответил Милодар, – потому что все гениальное – просто. В саркофаге будет находиться твое сегодняшнее тело – именно в нем закована субстанция памяти твоей бабушки. Но в то же время ты будешь находиться внутри бабушки. Ведь вы же – одно и то же. В мире, в котором существовала твоя бабушка, ты будешь двигаться, жить, любить, разговаривать, действовать.
– Но ведь Второй министр только наблюдал и показывал нам эпизод из жизни своего дедушки.
– Мы с тобой сделаем следующий шаг, – вмешался профессор Гродно. – Мы будем не только наблюдать, но и участвовать. Конечно, твое участие будет условным, кажущимся. Кажущимся для нас. Но настоящим – там. Поняла?
– Нет.
– И не надо. Потому что если тебя там укусит пчела, то тебе будет больно.
– Но даже если я буду в образе моей прабабушки действовать в прошлом и найду там зеркало, как же я
