жаре, потому что посреди кабинета стояли прекрасная пышногрудая птица Регина и напротив нее сутулый и скучный джентльмен с мучнисто-белым лицом и породистым носом, как у сэра Уиттли. К сожалению, крепкого подбородка отца Джулиан не унаследовал, ему, видно, от матери достался маленький убегающий подбородок, который встречается в роду Габсбургов и у некоторых иных вырождающихся королевских домов.
Миссис Уиттли была взволнована, она раскраснелась более, чем требовалось в такую жаркую погоду. Миссис Уиттли была недовольна и давала понять мужу, насколько и кем она недовольна.
– Ты слюнтяй! – кричала она мистеру Джулиану Уиттли. – Ты не можешь принять простого решения! Если ты их не повесишь, тебя самого повесят!
Дороти не успела понять, кого имела в виду Регина, потому что та увидела свою служанку, которая резко вбежала в кабинет фактора, держась за руки с легкомысленным лейтенантом Стюартом.
На мгновение Регине показалось, что Стюарт сейчас попросит руки ее горничной – так решительно он выглядел.
Но тот имел в виду совсем иное.
– Простите, сэр! – крикнул он с порога фактору. – Но у меня для вас чудесные новости! Та, которую вы оплакивали…
– А именно? – спросил фактор, медленно переводя рыбьи глаза на бирманку.
Стюарт уже обращался к жене фактора:
– Та, которую вы столь горько оплакивали, миссис, вернулась в ваши объятия!
И с этими словами Стюарт так дернул за руку Дороти, что та не смогла удержаться и налетела грудью на вытянутые вперед руки миссис Уиттли.
– И не бойтесь! – совсем уж развеселился лейтенант. – Это не привидение, а ваша любимая горничная и, как уверяли нас, наперсница, Дороти Форест!
Последние слова прозвучали, словно лейтенант объявлял певца с ярмарочной сцены на площади.
Тут наступила тишина, потому что следовало заговорить кому-то еще, не вечно же выступать со сцены оживленному лейтенанту. И так как мистер Уиттли что-то неразборчиво мямлил, а Регина открывала и закрывала пухлые губки, как сазан, выброшенный на берег, то пришлось заговорить Дороти.
– О, уважаемая миссис Уиттли! – сказала она, призывая на помощь слезы. – Как счастлива я, что смогла вернуться к вам! Я думаю, что в неисчислимых испытаниях, которые выпали на мою долю, ваши молитвы сохранили меня и мою честь.
– Но ведь ты… – произнесла Регина, кривя рот. – Ведь тебя…
– Да, – поспешила помочь Регине Дороти, – да, меня выкинуло волной за борт шлюпки, меня кидало по волнам, как щепку. Но меня спасло весло, которое вы успели кинуть мне вслед, миссис Уиттли.
Тут, к счастью, спасительные слезы достигли глаз, и Дороти искренне прослезилась.
Она смахнула слезы рукой и успела увидеть, как угрожающе потемнел камешек в колечке. «Еще бы, – подумала она, – ведь Регина ненавидит меня звериной ненавистью, потому что боится правды… Но неужели эта мерзавка не сообразит, что я ей стараюсь помочь?»
– О спасибо! – всхлипнула Дороти и попыталась поцеловать руку хозяйки, которую та было вырвала, но ее остановил голос супруга, который наконец сообразил, что происходит.
– Так это же твоя служанка! – заявил фактор, словно открыл, что Земля вертится. – Та самая, которая утонула!
Оставив попытку поцеловать руку Регине, Дороти произнесла с чувством собственного достоинства:
– Я не утонула, сэр. Меня подобрали рыбаки, я прожила несколько недель в рыбачьей деревушке… далеко отсюда, среди дикарей. И как только мне представилась возможность, я бежала от них. Не с первой попытки, но мое бегство удалось.
– Почему же вас не отпускали? – удивился лейтенант Стюарт. – Вы бы сказали, что вы британская подданная и фактория внесет за вас любой выкуп.
– Нет, – возразила Дороти, на ходу изобретая романтическую историю. – В меня, к сожалению, влюбился сын местного туджи, то есть старосты. Меня хотели отдать за него. А он такой ревнивый!
– Все равно, – наконец-то Дороти услышала голос Регины. Значит, хозяйка уже взяла себя в руки и поняла, что независимо от поведения служанки, каким-то образом прознавшей о версии, предложенной миссис Уиттли, она должна радоваться возвращению Дороти. Иначе она окажется лгуньей. Вот именно, лгуньей. – Все равно ты должна была настаивать на встрече с британским фактором и сказать им, что выкуп, который я готова заплатить, превышает все их воображение. Не так ли, Джулиан?
– Ну, разумеется, дорогая, – подтвердил Джулиан, который уже догадался, что ему не угрожает выплата выкупа и потому можно быть великодушным. – Я бы не остановился перед любыми расходами!
Последующие полтора часа были весьма занятыми для Дороти, потому что Стюарт успел позвать других офицеров гарнизона, затем пришел капитан «Дредноута», старшие служащие – все дивились на отважную горничную, которая так стремилась к своей госпоже! Англичане радовались счастью двух молодых дам, которым удалось объединиться после столь опасных приключений.
Затем, перед обедом, Регина все же успокоилась настолько, что заявила мужчинам о своем намерении уединиться с Дороти, чтобы обо всем поговорить, а также показать ей комнату, которая все эти недели ждала свою обитательницу, настолько Регина, оказывается, была уверена, что Посейдон не заберет к себе прелестную горничную, не даст погибнуть невинной душе.
Дом фактора находился за главным строением фактории и был окружен газоном с кустами магнолии, затеняющими окна. Два садовника в белых дхоти и тюрбанах поливали клумбы.
Лейтенант Стюарт проводил женщин до их дома, затем церемонно раскланялся, сказав, что с нетерпением будет ждать обеда. Он не скрывал, что очарован Дороти. И именно об этом заявила Регина, как только они вошли во внутренний дворик:
