Татьяна отправилась к себе в спальню прихорашиваться. Была б моя воля…
Надо было просить у лорда кристалл перехода. Я, конечно, ничего не имею против приключений, но не тогда, когда они тянут на десятку по моей десятибалльной шкале. Будь я один, это всего лишь согрело бы мою кровь. Но когда речь идет о женщине, которую я, сам того не желая, втянул в такие неприятности…
Хорошо еще, эта барышня сама способна устроить весьма непредсказуемые проблемы любому, кто вовремя не осознал, с кем имеет дело.
Эта мысль пусть немного, но вернула мне душевное равновесие. Я на миг представил, какое разочарование могло ожидать графа, если бы судьба, лишив его своей благосклонности, сумела б отправить мою спутницу в его опочивальню…
Как бы мне ни хотелось досмотреть развернувшееся в моем воображении представление, я решил, что допускать этого не стоит. О мстительности графа впору было складывать легенды.
Так что отправился я переодеваться в соответствующий мероприятию костюм.
Когда вернулся в гостиную, Таня была уже там. Стояла у окна, то ли разглядывая что-то, то ли просто думая, зацепившись взглядом за первое, что попалось ей на глаза, и в такт своим размышлениям покручивая в руке метательный нож.
– Надеюсь, ты не решила прихватить его с собой? – спросил я прежде, чем подумал, что это было бы неплохой идеей.
Вряд ли кто-то додумается подозревать в таком неуважении к хозяевам столь прелестное существо. А если она еще опустит реснички, чуть зардевшись от смущения…
Все мысли о возможной угрозе с ее стороны отбивает сразу.
– Хотела, – в ее голосе послышалось подозрительное недовольство, – да для него места не хватило.
Я попытался соотнести то, с чего началось это предложение, с тем, чем оно закончилось, и… замер в задумчивости. Пытаясь оценить количество мест на облаченном в вечернее платье женском теле, где можно спрятать колюще-режущие предметы.
Насчитав десяток, я счел, что все не так страшно, как казалось. А если к этому добавить прелестные клычки и острые как бритва когти…
Бедный граф.
Похоже, несмотря на мою выдержку, сочувствие к д’Арве отразилось на моем лице, вызвав соответствующую гримасу у Татьяны.
– Как ты думаешь, нас долго здесь будут помнить?
В изумрудной бездне ее глаз появилось безрассудство. И хотя я и сам от нее мало отличался, нужно же было кому-то из нас двоих быть серьезнее.
– Ты о том, как пышно будет обставлена наша казнь?
Мне не стоило об этом говорить. Все опасения, которые я, используя весь заряд врожденного авантюризма, утаптывал, утрамбовывал и запихивал за крепостную стену моего самообладания, тут же вырвались на свободу через пробитую брешь, окончательно похоронив под собой зачатки проснувшегося во мне оптимизма.
Может, и правда не стоило мне браться за этот заказ…
Увы, мысль хоть и показалась мне умной, своевременной не была.
– Я думаю, что ты недооцениваешь нас. Граф рассчитывает на недалекого сыночка не слишком высокородного папаши и его привлекательную, но столь же глуповатую сестренку, которую будет несложно одурманить, продемонстрировав ей блеск высшего общества. Так что неожиданность на нашей стороне. Да и демона со счетов я бы не стала сбрасывать. Мне трудно представить, как он нам сможет помочь, но в том, что предательского удара в спину не будет, я уверена.
Как бы мне ни хотелось, но возразить ей было нечего. Если только уточнить, что я и попытался сделать, без всякой уверенности в том, что мне удастся получить ответ.
– Он не тот, за кого себя выдает?
Ответом мне послужили лукавая улыбка и насмешливый взгляд. Как я и ожидал.
Глава 4
Татьяна
Вопреки нашим опасениям началось все не столь мрачно, как мы это себе представляли.
Проявив к нам любезность, граф приобрел в этом городе еще одного врага: хозяин гостиницы не выказал благосклонности, увидев присланную за нами карету.
Но нас это совершенно не касалось.
Парк, который еще утром выглядел так, как должен был выглядеть ухоженный парк в то время, когда зима уже ушла, хлопнув дверью, а лето продолжало маячить кажущейся несбыточной мечтой, сейчас сиял разноцветными огнями и радовал множеством выставленных вдоль дорожек вазонов с цветами. В увитых гирляндами, словно плющом, беседках были расставлены столы и стулья для тех, кто предпочитал свежий ночной воздух и уединение музыке, танцам и великосветским беседам, наполненным тайным смыслом.
Ярко освещенные большие витражные окна второго этажа, где и располагался бальный зал, в котором градоначальник принимал своих гостей, манили к себе, обещая волшебную сказку со счастливым концом.
И мне очень хотелось в это верить. Несмотря на то что предчувствие говорило совершенно об ином.
Пока представляли гостей, раздавали поздравления и комплименты, я стояла рядом с Алексеем, скромно потупив взор и краснея под откровенно раздевающими меня взглядами, которых оказалось значительно больше, чем я на это надеялась. И пыталась разгадать, каким образом Ингвару удастся выполнить прозвучавшую как приказ просьбу проникнуть внутрь ограды ратуши.
Впрочем, младший сын повелителя демонов наверняка обладал множеством нужных навыков и способностей. Пусть он и был четвертым отпрыском в том хвостатом семействе, но даже значься он десятым, его воспитывали бы точно так же, как и наследника. А то, что вместо обращения «принц» к его титулу добавляли «ар»… мало что значило. Демоны не придавали значения полученному с рождения, уважая за то, что было достигнуто. А о воинских успехах ар-принца Ингвара ходило множество легенд.
К тому же, с их склонностью ввязываться в разные переделки, у последнего из сыновей всегда оставался солидный шанс стать единственным.
Так что мне без труда удалось связать замысловатый вензель, который я разглядела на перстне моего телохранителя, и те истории о самых привлекательных мужчинах Торсаны, которые шепотом пересказывались воспитанницами пансионата для благородных девиц, обрастая с каждым разом все более невероятными подробностями.
Пока не начались танцы, Алексу еще удавалось находиться рядом со мной, доводя своей невозмутимостью и неприступностью желающих со мной познакомиться до нервного тика. Первым из них он еще как-то пытался объяснить причины, по которым отказывал. То придираясь к излишне обтягивающему камзолу, который мог смутить мою невинность, то к сильно пахнущим духам, от которых у меня могла разболеться голова. Но чем меньше у него оставалось идей, тем более хищным выглядело его лицо.
Впрочем, наиболее стойких это не пугало. И только внимание графа немедленно прекратило охоту, в которой я исполняла роль главного приза. Его полный намеков поцелуй даже сквозь шелк перчатки обжег мою руку.
Стоило признать, что этим он заслужил благосклонность многих дам. И обрел статус вечного врага у меня одной.
– Вот-вот начнется фейерверк. Вы ведь позволите мне сопроводить вас на балкон? Мне известен один, где вам никто не помешает в полной мере насладиться этим зрелищем.
Это был уже далеко не первый танец, во время которого он пользовался официально предоставленной ему возможностью прижимать меня к себе. И если бы не его реплики, которыми он пытался уговорить меня отправиться вслед за ним туда, где мы могли бы остаться одни, я получила бы удовольствие от этого. Партнером он был великолепным, а танцы я любила. Ничуть не меньше, чем, забравшись звездной ночью на широкий подоконник открытого окна, вглядываться в мерцание рассыпавшейся по черному атласу алмазной пыли. Или наблюдать, как круглая луна, затянутая нежным шифоном сияния, медленно совершает свой
