осознал, насколько непредсказуема Лера. Не потому, что хитра и изворотлива, скорее, простодушна и прямолинейна. И вот это-то и делало ее сложной для понимания, мы – другие.
«Постарайся ее не разозлить, – усмехнулся я, жалея, что не увижу выражения его лица, когда произнесу следующую фразу. Не знаю отчего, но я был уверен – правительница темных эльфов для него осталась неразгаданной фигурой. – Драконом она уже оборачивалась, а берсерком еще нет. И мне не хотелось бы пропустить это зрелище».
Дожидаться его ответа не стал – если я был прав в своих догадках, мог услышать нечто весьма нетривиальное, вызывающее желание устроить небольшую перепалку.
Самым главным для меня сейчас было то, что эта женщина под защитой. Или… контролем.
– Таши, мне нужны найденные Лерой данные. И не надо убеждать меня в том, что тебе об этом ничего не известно. – Я оборачивался нарочито медленно, откинув с лица платок и давая ей возможность увидеть холод в моих глазах. И хотя в новом теле она меня не видела, не узнать этого взгляда не могла.
– Ялтар Вилдор. – Ее улыбка была одновременно и насмешливой и… уважительной. – Владыка.
– Просто Вилдор, ялтарилла, – склонил я перед ней голову, признавая, что из нас двоих власть в ее руках. – И теперь уже Защитник.
Раздумье на лице дочери меня насторожило. Магия имени действовала на столь тонком уровне, что исказить его было не по силам даже мне. Но она сомневалась в том, что я произнес.
– Она сама в состоянии справиться, – нахмурилась Таши. Но не потому, что переживала за подругу, – мой жест она посчитала позерством. Впрочем, возможно, так оно и было.
Потребовав от Закираля не вмешиваться в наш разговор, я улыбнулся:
– Мне об этом известно. Но я не уверен, что к некоторым испытаниям, которые ей предстоят, она морально готова.
Мой вкрадчивый тон подействовал именно так, как я на это рассчитывал, – сквозь внешнюю невозмутимость, которую она отточила за прошедшие два года, прорвалось недовольство. Это лучше иных слов объясняло, почему жена моего сына ввязалась в эту авантюру. Лера на протяжении многих лет доказывала свое право быть на равных среди мужчин, а ее подруга впитала эту страсть от отца и братьев.
Обстановка начала накаляться. Таши воспринимала меня как преграду на своем пути и не скрывала этого. Я же, вместо того чтобы смутиться таким отношением родственницы, лишь радовался. Она и Закираль создавали свой мир, и мое присутствие было угрозой ему, и она совершенно правильно это ощутила.
– Отец, – в отличие от ялтариллы, голос дочери был не просто спокойным, но и самую капельку участливым (а самое главное, слово «отец» прозвучало настолько непривычно, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы в моем взгляде, когда я посмотрел на нее, не отразилось смятение), – я хотела бы поговорить с тобой наедине. Это возможно?
– Мы оставим вас. – Мне даже не потребовалось просить об этом сына, он и сам догадался, что общение с Асией для меня сейчас было более важным. – Я буду ждать тебя в резиденции. С информацией, которая тебе нужна.
Как же он ошибался. Но я не был огорчен этим. Нужные мне данные он получит, вот только это будет не его требование, а ее решение. И хорошо, что она действовала достаточно гибко, чтобы он об этом даже не заподозрил.
Дочь дождалась, когда ее брат с женой покинут гостиную, и, как только за ними закрылась дверь, бросилась ко мне. Стоило признать, что я не ожидал подобного.
Мечтал ли я когда-нибудь о том, что смогу обнять Асию просто потому, что в моем сердце живет любовь к ней, что в ней моя кровь, мои воспоминания о ее матери?
Мечтал, пусть и запрещал себе это делать. Для Дарианы, какой она была при моем отце и мне, слабость была неприемлемой роскошью. И мои мечты не были мечтами.
Разве не стоило умереть ради того, чтобы они сбылись?!
Я прижал Асию к себе, чувствуя, как непривычное волнение окатывает меня жаркой волной. В отличие от большинства своих подданных, для которых прописанная в кодексе чести бесстрастность была высшим приоритетом, я знал, насколько богаче становится жизнь, когда ты не просто испытываешь чувства, но и делишься ими с другими.
– Я рада, что ты жив. – Она заговорила первой, хоть и продолжала подозрительно сопеть носом где-то на уровне моей груди. От этого было одновременно радостно и тревожно.
– Но ты хотела мне сказать не только это? – Я осторожно, чтобы не обидеть, отстранился от дочери и отступил на шаг назад, вглядываясь в столь знакомое лицо.
Кровь даймонов была сильнее человеческой, и в ее чертах не было ничего, что напоминало бы Тасю. Я лишь знал, что они мать и дочь. У меня до сих пор стоял перед глазами тот миг, когда первый крик ребенка породил воронку Изначального Хаоса, в которую затянуло душу моей Единственной. Я лишь видел, как потускнели ее голубые глаза, как холод коснулся ее тела, как я взял на руки свою дочь, ненавидя ее и любя. И, возможно, первое чувство навсегда взяло бы верх над вторым, если бы Тинир не поклялся, что однажды я вновь встречу ту, что была предназначена мне судьбой.
Назвав Асию – Надеждой, я подарил себе будущее, догадываясь, что в нем мне больше понадобится мужество и жесткость, чем любовь и вера.
– Я хотела спросить…
Ее взгляд сказал больше, чем могли это сделать слова. Для нее Лера была не только подругой. Она была для нее…
Я не должен был отвечать на ее вопрос, но не имел права этого не сделать. Не потому, что был виноват. По большому счету вины за собой я не чувствовал, хоть и осознавал, что ради возможности поверить в то, что мой мир может стать другим, отказался от самого дорогого.
Но для нее, в отличие от сыновей, знавших о судьбе своих матерей все, прошлое оставалось зыбким и неясным.
– Если ты о ее душе, то да, Лера – твоя мать. Но только не эта Лера. Она дала клятву другому мужчине и отказалась принять связь Единственной, отвергла возможность своего возрождения. С этим ничего поделать нельзя.
– А Тася? – Асия продолжала стоять рядом, не приближаясь и не отступая. Но, хотя наши тела не соприкасались, я продолжал чувствовать ее тепло.
Все, что я мог, – покачать головой. Ответ на этот вопрос был так прост и одновременно сложен, что, только узнав о приборах маров (работающий на Земле преобразователь вероятностей был самым впечатляющим из них), я смог понять, кем именно была моя жена.
Моя жена… И почему мне кажется, что, в отличие от меня, она знает обо всем, что происходит?
– Я пытаюсь разобраться. – Вряд ли такой вариант мог устроить Асию, но он был наиболее честным.
– Чем я могу тебе помочь?
Ее забота была неожиданно приятна. Вот только для себя я уже решил, что рисковать жизнью детей не собираюсь. Если только одной из них, но Яланир сам сделал свой выбор и пошел даже не против меня, а против той жизни, которая существовала в веере миров.
– Не мешать, – усмехнулся я, и уже серьезно закончил: – И верить в то, что у меня все получится.
Она очень знакомо закатила глаза, возвращая меня мыслями к своей подруге, которая это делала с похожим ехидством.
– О последнем можешь не переживать, а вот насчет первого… – Улыбка сошла с ее лица. – Ты знаешь, что Лера беспокоится о своих детях?
Я кивнул. Из всех проблем это была самой большой. Яланиру было все равно, кого заполучить: Леру или ее дочь. Но пока сама правительница находилась далеко от Лилеи и Земли и никто из обширной родни не делал попыток проведать малышей, я мог быть уверен в безопасности обеих. Жаль, что убедить остальных становилось все сложнее. Но я мог попробовать сделать это с помощью дочери.
– Найти неинициированного мага Равновесия в том мире, где родилась твоя подруга, практически невозможно.
– Я поняла. – Улыбка дочери была грустной. – Но ей будет спокойнее, если кто-нибудь из твоих воинов будет присматривать за ними. Отследить их невозможно, а в случае опасности…
