одиночество и покой обществу, так что никого не удивило, когда мы покинули занятые анималами земли и ушли в горы. Хранителями стали люди, способные связать себя с кошками прочными узами, или снежные барсы, а о нас практически забыли. Правителя от необдуманных поступков предостерегали тоже мы. Драконы защищены от нашего прямого воздействия, так же как и стражи, но мы способны ощущать их намерения.
Это была очень интересная подробность из прошлого моей расы, меняющая те представления, которые у меня были. И поступок бабушки, которая должна была об этом знать, теперь выглядел совершенно иначе. Загадочнее. Или…
Новая догадка не только имела право на существование, она объясняла многое. Хотя бы то, почему княгиня так настороженно относилась к змеям. Она просто о них не знала, в отличие от хранителя анималов.
Что ж, я могла предположить, что нам еще предстоит встретиться. Вот тогда я и предъявлю ему свои претензии. Пусть радуется, что торопить события я не собираюсь.
– Хорошо, – кивнул Арадар, давая понять, что принял это к сведению, – но при чем тут наказание?
– Мы нарушили древний порядок. – Голос Карлиса был отстраненно спокойным. Впрочем, я сразу обратила внимание на то смирение, с которым он принимал волю судьбы. Но сейчас я вполне могла предположить, что неправа и в этих выводах. – И если твой род заплатил за исполнение желания, которое произнес твой предок, то вина за случившееся упала на нас. Старший сын принимает тотем Великого змея и становится хранителем святилища нашего прародителя, не имея возможности покинуть крепость, которая становится местом его заточения. А главой дома анималов-змей становится либо второй из сыновей, либо старшая дочь, если предки даровали лишь одного мальчика.
– Что-то подсказывает мне, – протянула я не столько задумчиво, сколько ехидно, – что Вионике об этом неизвестно.
– Ты проницательна, кошка.
Крылья тотема продолжали трепетать, словно под порывами ветра. Глядя на этот снежный туман, хотелось раствориться в изящных узорах, возникающих перед глазами, забыть обо всем, что тревожило, и погрузиться в мир грез.
Но я понимала, насколько опасно поддаться собственному желанию. И хотя, по его словам, я была невосприимчива к ментальному воздействию, мне стоило больших усилий отвести взгляд и вспомнить, о чем именно мы говорили.
– Так, значит, ваш родитель нашел повод отправить доченьку на поиски подходящего жениха, не удосужившись поведать ей о последствиях. – Из нас двоих – Карлиса и меня – более ядовитой и опасной была именно я. По крайней мере, некая исходящая от него настороженность заставляла меня думать именно так. – А ты, значит, решил внести коррективы в его планы?
Я прямо видела, как змей, стоящий на той самой террасе, где мы с ним ужинали, пожал плечами: так получилось.
– А что было бы с тобой, если бы не эта счастливая случайность? – Арадар и Ньялль предпочли не участвовать в нашем с Карлисом диалоге, а Алекса мне удавалось опередить, так что его вопросы так и оставались незаданными.
Судя по тому, что он не возмущался, мне удавалось их угадывать.
– Как только сын Вионики достиг бы семнадцати лет, я стал бы одним из воинов крепости, передав тотем ему.
Чего-то подобного я и ожидала. Как ни странно, но чем больше я узнавала о собственной расе, тем четче за красивыми обрядами проступали стены той клетки, в которой мы когда-то существовали. И хотя я понимала, что найти объяснение можно практически всему, оправдывать подобную жестокость не собиралась.
Если пророчество все-таки сбудется и Алекс станет правителем анималов…
Думать об этом сейчас я не собиралась. Как и приближать этот момент.
– Что нужно сделать, чтобы снять оковы? – Дракону удалось воспользоваться моей задумчивостью и попытаться удовлетворить собственный интерес.
Змей, чуть склонив голову, посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения. Пришлось, многозначительно улыбнувшись, кивнуть. Сделала в своей памяти зарубку на будущее: если удастся освободить его от наказания, нужно будет срочно подыскать ему подружку. Вряд ли я ошибалась, предположив, что срок его заключения уже давно перевалил за пару-тройку десятков лет.
– Находясь в святилище Ариды, принять мою верность.
– Нет! – глухо выдохнул Алекс, еще до того как до меня дошел смысл сказанного.
Но не успела я высказать свое мнение по этому поводу, как Карлис, все с тем же ледяным спокойствием, счел нужным пояснить:
– Эта клятва не приведет к исполнению пророчества. Не все его условия выполнены. Она лишь вновь привяжет мой род к роду правителя анималов, тем самым возродив один из законов.
– Сначала страж связывает себя с хранителем и утверждает, что ничего страшного не произошло, – забурчал себе под нос Алекс. Не столь искренне, чтобы поверить в его недовольство. – Потом этот собирается клясться в верности и тоже заявляет, что все в порядке. А потом раз – и окажется, что деваться некуда.
Я улыбнулась, после того как Арадар смешком показал, что оценил способность дракона и в столь неприятных ситуациях находить хоть что-то положительное.
– Это значит, что ты согласен? – В голосе змея слышалось некоторое недоумение.
Лично я на его месте серьезно бы задумалась. Не проще ли остаться в крепости и продолжать с тоской смотреть, как всходит-заходит солнце, чем связываться с нашей шебутной компанией.
– Это значит, – рявкнул разъяренный непонятливостью будущего подданного Алекс, – что ты не оставил мне выхода!
Мы с Ньяллем зашлись в истеричном хохоте. Уж больно комично выглядел довольно внушительных размеров тотем с короной на голове и плещущимися на ветру крыльями, резко отшатнувшийся в сторону.
Но еще интереснее было то, что рычал дракон, а пытался оказаться он подальше от меня. Видно, уже догадался, что если внешне более уравновешенный правитель позволяет себе подобное, то от меня вообще можно ожидать чего угодно.
Пусть радуется, что среди нас нет Ингвара.
Впрочем, я едва не захлебнулась от предвкушения того момента, когда наш друг демон узнает об уготованной его первому сыну судьбе… Род змея еще много веков будет поминать Карлиса всякими неприятными словами.
Я лучше других знала, насколько трепетно относится ар-принц к детям.
– Значит, так… – Муж решил напомнить, кто командует этим бедламом, и обвел нас всех грозным взглядом. Мы с барсом тут же согласились с такой постановкой вопроса и вернули на лица подчеркнуто уважительное выражение. Алекс же был настолько изумлен откровениями змея, что этого даже не заметил. – Выходим на рассвете, раньше Этьен не восстановится. Когда мы доберемся до святилища?
– К полудню. – К Карлису вернулось его отстраненное равнодушие.
– Тогда всем отдыхать.
Желающих возразить не нашлось. Великий змей растаял в вечернем сумраке, я, сочувственно хлопнув Алекса по плечу, направилась к костру, решая, стоит ли вернуться к еде или просто посмотреть на огонь. А Арадар, посчитав, что из того, что он должен был сделать, осталось лишь присмотреть за нашим горе- раненым, двинулся в сторону закутанного в одеяло, плащи и шубы эльфа.
Мой сон в эту ночь был поразительно спокойным. Словно не было пути сюда, проблем, непонимания, сомнений, предательства и странного вывода, что все, что делается, действительно может быть к лучшему.
Жаль, что утро оказалось не столь позитивным.
Предчувствие толкнуло меня в бок. Точнее, это был чуть слышный шепот, очень похожий на попытку двоих прояснить некоторые вопросы, но желательно так, чтобы никого не разбудить. Возможно, этой парочке нечто подобное бы и удалось, если бы я не была кошкой, Ньялль – снежным барсом, а Алекс –
