Шла сиротка пыльною дорогой,На степи боялась заблудиться.Встретился прохожий, глянул строго,К мачехе велел ей воротиться.Долгими лугами шла сиротка,Плакала, боялась темной ночи.Повстречался ангел, глянул кроткоИ потупил ангельские очи.По пригоркам шла сиротка, сталаПодниматься тропочкой неровной.Встретился господь у перевала,Глянул милосердно и любовно.«Не трудись, — сказал он, — не разбудишьМатери в ее могиле тесной:Ты моей, сиротка, дочкой будешь», —И увел сиротку в рай небесный.
Вот он идет проселочной дорогой,Без шапки, рослый, думающий, строгий,С мешками, с палкой, в рваном армячишке,Держась рукой за плечико мальчишки.И звонким альтом, жалобным и страстным,Поет, кричит мальчишка, — о прекрасномОб Алексее, божьем человеке,Под недовольный, мрачный бас калеки.«Вы пожалейте, — плачет альт, — бездомных!Вы наградите, люди, сирых, темных!»И бас грозит: «В аду, в огне сгорите!На пропитанье наше сотворите!»И, угрожая, властным, мерным шагомИдет к избушке ветхой над оврагом,Над скудной балкой вдоль иссохшей речки,А там одна старуха на крылечке.И крестится старуха и дрожащейРукою ищет грошик завалящийИ жалко плачет, сморщивая брови,Об окаянной грешнице Прасковье.
По алтарям, пустым и белым,Весенний ветер дул на нас,И кто-то сверху капал меломНа золотой иконостас.И звучный гул бродил в колоннах,Среди лесов. И по лесамМы шли в широких балахонах,С кистями, в купол, к небесам.И часто, вместе с малярами,Там пели песни. И Христа,Что слушал нас в веселом храме,Мы написали неспроста.Нам все казалось, что под этиПростые песни вспомнит онПорог на солнце в Назарете,Верстак и кубовый хитон.