Забил буграми жемчуг, заклубился,Взрывая малахиты под рулем.Земля плывет. Отходит, отделилсяВысокий борт. И мы назад плывем.Мол опустел. На сор и зерна жита,Свистя, слетелись голуби. A тамДрожит корма, и длинный жезл бушпритаОтходит и чертит по небесам.Куда теперь? Март, сумерки… К вечернеЗвонят в порту… Душа весной полна,Полна тоской… Вон огонек в таверне…Но нет, домой. Я пьян и без вина.
Штиль в безгранично-светлом Ак-Денизе.Зацвел миндаль. В ауле тишинаИ теплый блеск. В мечети на карнизе,Воркуя, ходят, ходят турмана.На скате под обрывистым утесомЖурчит фонтан. Идут оттуда внизУступы крыш по каменным откосам,И безграничный виден Ак-Дениз.Она уж там. И весел и спокоенВзгляд быстрых глаз. Легка, как горный джинн.Под шелковым бешметом детски-строенВысокий стан… Она нальет кувшин,На камень сбросит красные папучиИ будет мыть, топтать в воде белье… —Журчи, журчи, звени, родник певучий,Она глядится в зеркало твое!