За окнами — снега, степная гладь и ширь,На переплетах рам — следы ночной пурги…Как тих и скучен дом! Как съежился снегирьОт стужи за окном. — Но вот слуга. Шаги.По комнатам идет седой костлявый дед,Несет вечерний чай: «Опять глядишь в углы?Небось, все писем ждешь, депеш да эстафет?Не жди. Ей не до нас. Теперь в Москве — балы».Смутясь, глядит барчук на строгие очки,На седину бровей, на розовую плешь…— Да нет, старик, я так… Сыграем в дурачки,Пораньше ляжем спать… Каких уж там депеш!
Костел-маяк, примета мореходуНа ребрах гор, скалистых и нагих,Звонит зимой, в туман и непогоду,А нынче — штиль; закат и чист и тих.Одни стрижи, — как только над гороюНачнет гранит вершины розоветь, —Скользят в пролетах башни и пороюЧуть слышно будят медь.
Люблю сухой, горячий блеск червонца,Когда его уронят с корабляИ он, скользнув лучистой каплей солнца,Прорежет волны у руля.Склонясь с бортов, с невольною улыбкойВсе смотрят вниз. А он уже исчез.Вверх по корме струится глянец зыбкийОт волн, от солнца и небес.Как жар горят червонной медью гайкиПод серебристым тентом корабля.И плавают на снежных крыльях чайки,Косясь на волны у руля.
«Ковчег под предводительством осла —Вот мир людей. Живите во Вселенной.Земля — вертеп обмана, лжи и зла.Живите красотою неизменной.Ты, мать-земля, душе моей близка —И далека. Люблю я смех и радость,Но в радости моей — всегда тоска,В тоске всегда — таинственная сладость!»И вот он посох странника берет:Простите, келий сумрачные своды!Его душа, всем чуждая, живетТеперь одним — дыханием свободы.«Вы все рабы. Царь вашей веры — Зверь:Я свергну трон слепой и мрачной веры.Вы в капище: я распахну вам дверьНа блеск и свет, в лазурь и бездну СферыНи бездне бездн, ни жизни грани нет.
